Читать онлайн книгу "Именуемый Черным"

Именуемый Черным
Андрей Надточий


Пещера – ежегодное испытание для выпускников магических академий. О смысле Пещеры говорят разное, условия неясны, а статистика чудовищна. Выживает не больше трети, и те, кто выжил, не обсуждают Пещеру с другими. Семьи быстро мирятся с утратой, ведь с погибшим можно встретиться в мире духов. Смерть на испытании почитаема, это не конец, и многие живут дальше. Но что, если ты не хочешь никого терять? Если смирение тебе чуждо, а ценность жизни куда выше, чем у остальных? Как сохранить жизнь близкого и свою собственную, когда она вот-вот наладится? Годы тяжелого труда дали капитал, мечта стать кем-то почти воплощена и теперь придется рискнуть всем, чтобы спасти брата. Можно ли сохранить все? Адрен уверен – шанс есть всегда, вопрос в упорстве и настойчивости. Пытаться до тех пор, пока не придумаешь, как на своих условиях бросить вызов судьбе. Говорят, она любит тех, кто проявляет волю к жизни.





Андрей Надточий

Именуемый Черным





Обращение автора к читателю




Дорогой читатель!

Мы живём в удивительное время, когда все знания мира доступны в несколько кликов. Обилие информации порождает два вопроса: как выделить полезное и нужное, и как рассчитаться с автором? Второй вопрос решён давно, системы электронных платежей работают на «отлично». Но вот первый – действительно проблема. Речь не об обилии контента в интернете, а о его содержании. Мы всегда хотим заплатить за что-то стоящее, но зачастую реклама продаёт нам лишь пустышку. Ощущение разочарования от потраченных впустую времени и денег толкает каждого из нас в сторону пиратского контента, который сейчас воспринимается, скорее, как средство бесплатного ознакомления с чем-либо.

Не исключено, что некоторые экземпляры этой книги будут получены и прочитаны благодаря пиратству. Я не могу осуждать человека, который вначале хочет разобраться в чём-то, прежде чем за это платить. А потому, если ты, мой читатель, купил этот экземпляр, я искренне благодарю тебя за оказанное доверие ко мне и моему творчеству. Если нет, прошу дочитать до конца и самому решить стоит ли история своей цены. Если будет ощущение, что она стоит гораздо больше, или захочется как-то отблагодарить автора, в конце книги указаны контакты и способы поддержки.

Независимо от способа приобретения, надеюсь, что ты получишь удовольствие от прочтения. Пусть это приключение захватит тебя с головой и унесёт в далёкий мир, который гораздо ближе, чем ты думаешь.














Глава 1. Грезы


Диора Д. Сивва

Три дня до испытания



Тьма холодна, она пугает больше, чем таящиеся в ней опасности. Тело пронзает страх, обостряются чувства, но вокруг как будто ничего. Тем не менее там что-то есть, нутро кричит об опасности, которую глазами не увидеть. Остается приложить больше сил для преодоления пелены, еще и еще, на грани срыва, пока не будет результата. К ощущению непроглядного мрака пришло ощущение себя: она лежит на холодном полу и сердце отзывается ударами в собственных ушах. Постепенно сквозь стук и звон стали прорываться дикие вопли вперемешку со звоном стали и раздираемой плотью. Диора пыталась взять волю в кулак и встать, сориентироваться, но руки и колени разъезжались в лужах воды и крови. Тьма была повсюду, без конца и края.

– Собрались! – взревел кто-то. Громко, четко и в никуда.

Но не изменилось ничего. Кое-как удалось встать на ноги и призвать меч. Девушка попыталась вытереть лицо, однако дрожащая рука еще сильнее все размазала. Успокоиться не получалось, рукав прошел по носу и бровям только с третьей попытки. Нужно взять себя в руки, выдохнуть, закрыть глаза и сосредоточиться. Так обостряется слух, от зрения все равно никакого толка. В царящем хаосе все сливалось в какофонию битвы, и все же из общего фона удалось выделить нарастающие шаги. Трое: двое идут прямо на нее и еще один где-то справа, зашел на широкий круг. Он же прыгнул первым, зайдя за спину – уход влево и удар. Меч рассек плоть, на один источник визга стало меньше. Обостренный слух уловил движение справа: смещение, контратака наугад, попадание. Снова ощущение рыхлой плоти и снова кто-то затих. Ждать третьего казалось еще опаснее, чем нападать, поэтому Диора сделала два шага навстречу звукам. Восходящий удар, уклонение от встречного выпада, петля и боковой. По полу покатилась голова, к месту, где уже верещало несколько новых врагов. В голове пронеслась мысль, что все происходящее какое-то проклятье – бесконечный бой на истощение в непроглядной тьме.

До ушей донесся звук битого стекла и взрыв. Она мгновенно открыла глаза – за взрывом всегда следует свет. Увидеть его сейчас было самым большим желанием. Высокое жаркое пламя выхватило тысячи человеческих контуров, но различить из всех удалось один – перед самым пламенем, что уходило высоко в темные небеса. Страж в черном приталенном доспехе и с черной тканью на лице без росписи. Ни символов, ни знаков, ни герба. Это выбивалось из общих правил и выглядело чуждо. В руке прямой меч с голубым свечением на лезвии, за спиной длинный витой лук, рядом вьючная сумка для гигантских ездовых животных. Он смотрел в ее сторону исподлобья, сосредоточенно и требовательно. Сейчас на взгляд было плевать, силуэт на фоне столпа пламени порождал внутри что-то яркое, желанное, изгоняющее страх – искру надежды…

Диора в ужасе подскочила на кровати. От ночных метаний ее длинные черные волосы растрепались и облепили мокрое от пота лицо. В попытках выплюнуть их и одновременно отдышаться, она всеми силами старалась ухватиться за увиденное – картинка и воспоминания таяли с ужасающей скоростью. Девушка метнулась к столу и дрожащими руками попыталась записать остатки: «Оглушение, темнота, мрак, ужас, меч в руках…» Образы таяли, на последнем слове из головы выветрилось все, кроме ощущения ужаса и потребности в свете. Она с досадой отшвырнула карандаш и упала на кровать. Даже приготовленный к такому случаю лист бумаги не помог, память выветривалась слишком быстро. Ее дар предвиденья развивался, и по мере взросления она научилась им управлять. Сейчас достаточно удерживать в голове интересующий вопрос, и во сне откроется то, что пока находится за гранью. Работает отлично, однако всякий раз, когда дело касается Пещеры, дар словно теряет силу. Сначала не было ничего, затем пришло ощущение страха и ужаса, теперь – размытые образы. За год практики она добилась неплохих результатов, но все равно толку от этого не много, и оттого так досадно видеть больше, чем можно удержать в голове. В такие минуты начинает казаться, что ты подводишь всех.

В сердцах девушка злостно порычала в подушку и направилась в уборную. Вокруг царил мрак, переключатель пришлось искать на ощупь. Щелчок, над ручкой загорелся желтый узор. Свет пополз вверх по стене, затем на потолок. Достигнув центра комнаты, он размножился лучами, которые осветили душевую со стеклянными стенками в дальнем правом углу, туалет и сушилку для вещей. Слева от входа стояло несколько шкафчиков и умывальник с большим зеркалом. Диора скинула с плеч ночнушку и залезла в душ. Поиграв с рунными переключателями, она настроила нужную температуру. Горячие струи расслабляли, привкус пепла постепенно отступал. Мысли приходили в норму, принося с собой планы на оставшиеся дни – перед отправлением в неизвестное нужно много чего успеть. После водных процедур настал черед красоты. Из шкафчика возле зеркала она извлекла ремешок с небольшой каменной шайбой посередине. Узор на ней состоял из переплетающихся овалов вишневого цвета.

– Активация, – шепнула она, затягивая ремешок на ладони.

Узор начал медленно пульсировать, разгоняя и нагревая воздух перед собой. С помощью этой бытовой мелочи девушка быстро просушила волосы и привела в порядок пряди. В прояснившемся зеркале она увидела себя: красивая фигура, не такая «тонкая», как у большинства магов. Напротив, приятные формы и пропорции, есть на что посмотреть. Светлая кожа с небольшим загаром от палящего солнца пустыни, длинные густые черные волосы. Утонченные черты лица, аккуратный нос, глубокие зеленые глаза и небольшая мушка над губой. Спускаясь взглядом вниз, в голове зазвенел колокольчик комплекса относительно формы коленок. Сейчас все внимание привлекла левая рука – на тренировке два дня назад она получила открытый перелом, когда ослабила защиту. Сейчас от травмы не осталось и следа, рунная магия творит чудеса даже в медицине.

На одевание и легкий макияж ушло десять минут. Светлые тканевые штаны, сапоги до середины голени, кофта с длинным рукавом, свободный ученический жилет и светлый пояс. В жилет Диора спрятала бежевый платок из тонкой ткани, который пришлось многократно сложить – ей сегодня предстоял выход в город. Последним элементом гардероба служила лента из черного шелка, которая собирала волосы в низкий хвост. Из-за их чрезмерной густоты пряди на висках постоянно выбивались и свисали вниз, обрамляя лицо. Как Диора не пыталась с ними бороться, все было тщетно. Упрямство волос не уступало их хозяйке.

Выход из спальни вел в общую гостиную со стандартным для Академии убранством: пара длинных широких диванов по центру комнаты, несколько кожаных кресел, расписные ковры на полу с небольшим газетным столиком посередине, несколько шкафов вдоль стен. Слева в камине догорали остатки поленьев, все же ночами становится прохладно. Диора оглянулась. Справа в той же стене обозначились еще четыре комнаты, и все они были закрыты. За ними не раздавалось ни звука – видимо, соседки уже ушли. На другой стороне гостиной ветер развевал балконные занавески, из-за которых доносились звуки столичной жизни. Сандеон никогда не спит, лишь немного затихает с заходом солнца. Слева от двери в общий коридор выделялись ящики для почты. При поступлении посылки по контуру начинали бегать магические искры как оповещение, что в них что-то есть. Девушка ощутила некоторое волнение – сейчас именно ее ящик сигналил о письме. Соседок заваливают любовными письмами и различными приглашениями, выпускницы их Небесной Академии пользуются большой популярностью, и неважно, маги они или ло. Но все это не про нее. К большому сожалению, местные парни были второсортными: возможно, и неплохими в бою, однако слишком высокомерными и самолюбивыми. Упорство некоторых можно раздавать десятерым, каждый парень в свое время пытался штурмовать ее крепость, стены которой так и остались неприступны. Мало кто мог поддержать разговор на привычном для нее уровне, да и воспитание оставляло желать лучшего. Одним словом – тупые. Доверять парням вообще затея странная, их понятие любви лежит в совершенно иной плоскости. Те, у кого все же присутствовало несколько извилин в голове, поняли ее отказы правильно. К другим же приходилось применять силу, особенно к обладателям шаловливых рук. В какой-то момент социум сверстников выбросил ее за борт: вместе учились, тренировались, однако все, что касалось досуга и времяпровождения, уже который год проходило мимо.

Так что там может быть? Диора ощутила трепет и попыталась взять себя в руки: размечтается сейчас, а на деле окажется какая-нибудь рекламная листовка очередного кружка или приглашение на работу после испытания. Она приложила руку к ящику, щелкнул магический замок. Внутри лежало небольшое письмо с ее именем в центре конверта. Тонкое и легкое, без печатей или символов. Рекламу так не заворачивают, это письмо действительно адресовано ей. Под кожу пробрался интерес, словно соскочив с конверта. Письмо хорошее или плохое? Новая издевка или комплимент? Почерк на конверте аккуратный, но в целом такой же, как и у всех. Усилием воли девушка снова и снова оттягивала момент вскрытия. Сейчас это загадка, за которой может прятаться чудо. А что потом? Она медленно села на диван в гостиной, еще раз осмотрела конверт и аккуратно надорвала. Записка внутри содержала рукописный текст:



Привет. Что-то мне подсказывает, что сегодня ты встанешь позже остальных. Если станет совсем скучно, приходи ко мне, я буду на первом этаже. Сегодня заканчиваю последнюю партию рун, и сам пока не пойму, хорошо это или плохо. Оттуда пойдем в столовку. Под утро объявился Бьёс (наконец-то), что-то бормоча про ценную информацию по Пещере. Расспрашивать не стал, так что предлагаю послушать из первых уст.

Только не приводи Агнессу, иначе я кину в нее чем-нибудь.

Карен



Последний год обучения предоставлен подготовке к испытанию. Со всех школ съезжаются выпускники, избирается стратег, назначаются первые ответственные командиры, которые впоследствии могут быть заменены в зависимости от обстоятельств. Ежедневные тренировки, изучение маневров, тактик боя с различными видами противника – все было бы гораздо проще, знай они точно, кто их враг. Мастера же не говорили ничего, их позиция была проста: ваше испытание – ваши изыскания. Даже намеков никаких! Урожай их года – пять тысяч человек с особым талантом к магии. Столько новых лиц, а сдружиться получилось всего с несколькими, и лучшим из них был стрелок по имени Карен. Это их второе знакомство, первое закончилось едва начавшись. Вместе учились в Небесной Академии, здоровались, неплохо дружили до четырнадцати лет, а потом всё. Год назад состоялось их второе знакомство, за этот срок они стали совершенно другими людьми, хотя что-то осталось неизменным. Карен все так же мог поддержать разговор, иногда раздражал, но не выбешивал. Его общество успокаивало, а от взгляда внутри что-то переворачивалось. Даже сейчас, держа его письмо в руках, хотелось прыгать до потолка. Останавливало понимание трех проблем, первой из которых была его мощь. Талант, уникум, гений, который ломает все стереотипы о соотношении силы магии и возраста. Она всегда старалась превзойти парней, побеждала их в боях, но с ним ни о какой победе речи не шло. Только смирение и принятие роли слабой женщины. На толпы поноклонниц Карен реагирует с юмором, общается со всеми, успевает почти везде… и это вторая проблема. Конкуренция за его внимание огромна, но завтракать он зовет именно ее. До Пещеры осталось три дня, в преддверии скорой смерти люди меняются и сближаются. Может, и у них получится? Что если его большое сердце, наконец, решилось на что-то? Девушка сбегала в комнату и еще раз посмотрелась в зеркало. Все было на месте, разве что глаза светились пуще прежнего. Глядя на себя в отражение, она произнесла:

– Спокойно, что ты как дура…

Успокоившись, накинула легкий платок и вышла из комнаты.

Небесная Академия была одной из главных достопримечательностей столицы. За шестнадцать лет в этих стенах Диора не переставала поражаться ее размаху и убранству: мраморные полы и стены, сводчатые потолки с росписями и природными узорами отделочных материалов. На стенах висели произведения искусства, исторические свитки или артефакты далеких войн под непроницаемыми защитными барьерами. Текущее время называли «поздним утром», коридоры кишели студентами и выпускниками. Маги привычно ходили в просторных балахонах, стражи и ло в более приталенных одеждах. У многих на головах были капюшоны как символ сохранения себя. Их снимали только в кругу близких и тех, кому можно доверять. Девушки, что встречали друзей и подруг, возвели снятие покрова с головы в ранг настоящего искусства. С лица спадала тень, появлялась прическа. Когда человек открывает перед тобой лицо, ты уже не смеешь смотреть куда-либо еще – отличный способ привлечь внимание парней.

Что до обучения, то последний день подразумевал не столько учебу как таковую, сколько подведение итогов. Судя по лицам некоторых учащихся, они даже не ложились спать. Игнорируя будничную суматоху, Диора быстрым шагом направилась по коридору к ближайшей развилке с лестницей.

– Сегодня закрывают список Золотой Сотни, – донеслось до ее ушей. Одна парочка живо обсуждала предстоящий день:

– У Тэнса нет и шанса!

– Это Алек без шансов. Копье сильнее меча?

– Дилемма тупого мага…

– Эй!

Диора поспешно обогнала их. Борьба за сороковые места, что там интересного? По Академии пронесся голос объявлений:

– Уважаемые ученики! Сегодня перед закрытием списка ста золотых талантов состоится поединок Тэнса В. Кир’азая и Алека Х. Зу’нахая. Дуэль назначена на полдень, все желающие наблюдать приглашаются на малую арену номер четыре.

Люди загудели как пчелиный рой. Диора спустилась на первый этаж в холл центрального крыла. Здесь потолки терялись в тени высот, а ширина коридоров могла посоперничать с уличными проспектами. Суматоха, обсуждение поединка и прием ставок. Здесь же толпились родители и будущие ученики, которых дальше холла не пускала охрана. На ставки, брань и проведение торговли они закрывали глаза: что может ло сделать магу или стражу, если возникнет конфликт? С артефактами и магическим оружием их шансы повышались, но не сравнивались. Охрана, в основном, состояла из ло – людей без способностей к магии, и выполняла больше функцию местных лакеев, чем блюстителей порядка. Пробиваясь через толпу, девушка попутно здоровалась со знакомыми. На глаза попадались лучшие девицы из неофициального рейтинга парней. Они даже здесь умудрились составить рейтинг! Как-то Бьёс показал его, и она чуть не разорвала пергамент в клочья. Парни оценили мечницу как очень красивую, но по куче других параметров везде стояли нули. Суммарно она занимала почетное тридцать четвертое место. Больше всего злила приписка «не трать время, планка на уровне императора».

Холл наконец удалось преодолеть. На другой стороне было множество общих помещений, где собирали первогодок, проводили переговоры и встречи, тестировали детей на магический талант. Одна из них имела массивную арочную дверь для защиты от взрывов как физических, так и магических. Короткий стук.

– Это Диора.

– Залетай.

Снова захотелось проверить свой внешний вид. Ощущая посторонние взгляды, она нырнула за соседнюю колонну. Что за глупость! Идиотка! Беглый осмотр не выявил проблем, но на всякий случай Диора поправила волосы и грудь – все парни любят эту часть тела. Никогда прежде такого не делала, но сколько им осталось? Три дня, значит, уж в такой-то мелочи можно не скромничать, тем более когда в его присутствии хочется выглядеть идеально.

За дверью она увидела широкий стол, огромные шкафы и полки со множеством флаконов с красками и заготовками для рун. Заготовки представляли собой небольшие каменные, деревянные, костяные и прочие шайбы, на которые впоследствии наносилась краска. От качества краски и заготовки зависит качество руны и сила ее эффекта. Также нужно учитывать совместимость материалов. Еще одной составляющей в изготовлении является сам мастер. Сила начертателя, его познания и талант напрямую влияют на силу и побочные эффекты рун. Чем лучше мастер и материалы, тем слабее побочные проявления. За всю историю только один человек мог делать руны без какой-либо отдачи, и он был перед ней.

За столом стоял Карен, сосредоточенно смотря на изготавливаемую руну. Одет он был в те же ученические одежды, разве что более строгие и в серых тонах. Короткие русые волосы имели множество белых точек, каждая размером с монетку. По виску медленно стекала капля пота, все лицо было в напряжении от концентрации на иголке между пальцами. На ее кончике набухла капля желтой краски. Карен медленно вдохнул, а затем быстро уколол заготовку в трех точках. Краска аккуратно растеклась по небольшим ложбинкам и схватилась. Заготовка издала яркий пульс сияния – теперь это рабочая руна.

– Ну наконец! – выдохнул Карен, утирая лоб.

– Последняя?

– Нет, но дальше проще. Чего сразу не зашла? Тебя там цунами снесло?

– Поздоровалась с парой человек, – уклончиво ответила девушка. Его вопрос вызвал у нее румянец. Хорошо, что в его голове сейчас работа.

Готовую руну он поместил в деревянную шкатулку и убрал в сторону. Каждую неделю министерства присылали ему необходимые материалы и список того, что надо изготовить. Обучение здесь бесплатно при наличии таланта, но в его случае была установлена такса, и руны были той самой ценой. Диора закрыла за собой дверь. Карен указал рукой на свободный стул возле окна и продолжил возиться с материалами. В воздухе повисла неловкость, нужно как-то продолжить разговор.

– Карен, раз это последняя партия, как твой уговор?

– Папки прислали сегодня утром, – стрелок кивнул на толстую сумку на полу. – Все что есть на моего отца по теме его смерти, почему его посчитали предателем, награды при жизни и прочее и прочее. Вся официальная база.

– Что-то ты не особо рад.

– А чему тут радоваться?

– Боишься найти там то, что не хочешь находить?

– И да, и нет. Матушка женщина рассудительная, я склонен верить всему, что она говорила на его счет.

Карен оторвался от заготовки и посмотрел на Диору, по телу пробежала дрожь.

– Боюсь, что после этого он станет всего лишь человеком для меня. Сейчас отец недостижимый идол, а как узнаю про него побольше, как увижу его ошибки, так сразу станет обычным человеком. И что тогда?

– Жить дальше, – пожала плечами мечница. – Вспомни, как мы воспринимали мастеров в начале учебы, и как сейчас.

Карен добро улыбнулся.

– Мне кажется, ты просто не хочешь перемен. Заканчивается учеба, впереди новая жизнь… или смерть.

Диора осеклась. Каждый год им рекомендовали отбросить планы на дальнейшую жизнь и сосредоточиться только на том, что любишь. В Пещеру нужно идти со свежей головой и полным пониманием себя. Но, как ни старайся, окончание учебы, как событие, само формирует далекоидущие мечты.

– Или смерть, – эхом повторил Карен, дорабатывая инструментом заготовку.

– Ты выявил для себя, что любишь? Есть силы и желание жить дальше?

– Никогда не понимал этого совета. Смерть и так страшна сама по себе. Покажи мне молодого, кто не боится смерти. Ведь все. Дадим Паасу его немного придушить и всё – начнет брыкаться, чтобы жить дальше. Это наш инстинкт. Вопрос в тех, чьи сердца разбиты. Мастера те еще хитрюги, они дают ответ на вопрос «зачем тебе жить» в виде службы в армии, работы на благо общества и прочего. Вместе с тем они хотят дать нам причину не умирать, как необходимость вернуться живым. Причина не умирать и причина жить – это очень разные понятия.

– Служба на благо общества долг каждого.

– Это абсурд.

– Это то, после чего ощущаешь себя человеком. Разве тебе не приятно осознавать, что ты сделал что-то хорошее для других?

– Мне приятно видеть, как мои действия меняют мир, а не вгоняют его в цикл. Жить ради того, чтобы жить? И все мы прислужники друг другу? Чем тогда жизнь нашего поколения будет отличаться от прошлых?

– Какая разница, если ты счастлив?

– Для меня счастье в здравомыслии. А то, о чем ты говоришь, это благой сон.

– Ты просто не знаешь, что любишь в этой жизни.

Диора сверлила его взглядом, намека толще быть уже не может.

– Пробовал, вчера как раз с одной пассией встречался. Посидели на крыше одной из башен, поговорили. Мила, очаровательна, и все при ней, но… как-то не трогает. Ум, да не тот.

Диора сжала руками подлокотники. Их третья проблема, из-за которой у них все никак не складывалось – он воспринимал ее как подругу, может, как сестру, но не больше. Умнейший парень, но в некоторых вещах просто идиот.

– Может, ты привередлив?

– Или просто знаю, чего хочу. Как я буду путешествовать, связанный с кем-то?

– Вдвоем.

– Сложно пока представить.

– Бьёс и Агнесса смогут, посмотри на них.

– Смотрю и вижу, что там у них все, конец. Разбегутся скоро. Не делай такие глаза, неужели ты не видишь?

– У всех есть проблемы, скандалы и ссоры. Это решаемо.

– Как сказать, – Карен почесал инструментом затылок. – Агни себе нарисовала что-то в голове годы назад о том, как они должны жить, общаться, и все такое. И пытается вогнать в этот шаблон Бьёса, который с тех пор вырос в другого человека. Тем более ее последняя выходка… не думаю, что там можно что-то решить.

– Им просто нужно поговорить.

– Дело в мировосприятии. Агни бьется в истерике, что идеальный мир в ее голове не ложится на происходящее, а Бьёс вместо споров молча уходит. Он ох как не любит, когда на него кричат, а она так вообще визжит. Крикавизг, – Карен улыбнулся, – та еще пытка, конечно. В общем, чем быстрее разбегутся, тем лучше. Одной заботой меньше.

– Вообще-то Агни тоже твой друг. И вообще, как ты собираешься выжить в Пещере без заботы? С твоей моралью ты там сгинешь.

– Ты там была?

Девушка осеклась вновь. Весь настрой от мастеров, их мораль, их догмы постоянно разбивались об этот вопрос. Мировоззрение этого парня строилось на том, что знает он, а не другие.

– Были мастера, и им можно верить. Если они говорят так, значит, мы должны следовать их примеру. Вся Академия следует.

– И потому каждый год так мало выживших?

– Не все справляются с заданием.

– Или оно ложно. Я предпочту сделать выводы сам, настраиваться на что-то сейчас… А если все окажется иначе? С твоими стальными убеждениями перестроиться будет очень трудно, особенно если обстановка раскалится. Я и остальным стрелкам запретил вникать в общую пропаганду. Мы пойдем в Пещеру с чистой головой.

Диора ощущала недовольство. Карен вечно был себе на уме, всегда видел ситуацию иначе и зачастую не находил понимания у окружающих. Теперь, когда он проворачивал немыслимые вещи в магии, в бою и в рунах, им восхищаются и пытаются понять. Хотя это понимание все так же далеко. Проблема в том, что он постоянно оказывается прав.

– Что?

– Я тебе разве не говорил?

– Вы же все ходили на собрания, пели гимн империи, писали списки ценностей…

– Притворялись, чтобы не выделяться. Ответ ради ответа в листе задания, не более. Сейчас уже ничего не изменить.

– Ты… ты ведешь себя как Бьёс!

– Так в одной комнате живем.

– Как ты их убедил? Точно не как командир, влезть в голову к стрелкам невозможно.

Карен отложил готовую руну в сторону и взялся за очередную заготовку.

– У моего брата есть хорошая фраза: либо ты делаешь так, как я скажу, либо так, как скажу я.

– Немыслимо. И зачем ты о нем?

– Все злишься?

Диора опешила. Как он это понял? Да, она разозлилась, да, напряглась, но не показала этого ни жестом, ни голосом. А что еще он видит? И как?

– Конечно, злюсь, он мне еще за все ответит.

– Убьешь, когда встретишь?

– Он опозорил меня!

– Кажется, для тебя он та самая причина, чтобы не умирать. Твоя личная месть. Ее одной уже достаточно, чтобы ты вернулась живой. А с какой страстью ты говорила о счастье и помощи другим…

– Карен!

Стрелок хохотал, а мечница не знала, куда себя деть. Действительно, мысли о расправе над его братом затмевали все.

– Дамы и господа! – обратился он к стеллажам и рунам. – Рад вам представить настоящую Диору! Красивую, честолюбивую, мстительную, и прямолинейную. Иногда она врет сама себе, но мы над этим работаем.

– И ради этого ты позвал меня сюда? Ты хоть представляешь, как это унизительно?

– Что ты, я же все изложил в письме.

– Тогда пошли!

– Погоди, еще две штуки надо доделать.

– Не хочу ждать, твое отношение не из лучших.

– Мое отношение тебе известно, ты моя хорошая подруга.

Слово «подруга» больно укололо нутро. Он действительно не оскорблял, просто не пытался льстить, цеплял за болевые точки. Хотелось бы обидеться на него, разозлиться и уйти, но почему-то не выходило.

– Лучше расскажи, чем тебе Шайя не понравился? Он же парень отличный.

– Парень столичный. Почему я должна тебе это рассказывать?

– Я же поделился чем-то. Думаю, это будет справедливо.

– Не знаю, было ощущение, что он выполняет упражнение.

– Да?

– Манера речи, фразы… там был не он, а кто-то, кто хотел поближе познакомиться. Я не ощущала в разговоре самого Шайю.

– Как-то он проставлялся нам в нашем любимом кабаке «Эль и звезды». Ты ему так понравилась, что он пристал ко мне и Бьёсу как пиявка, желал узнать о тебе как можно больше. Бьёс выдвинул условие: если ты его отошьешь, он угощает нас всем, что есть в меню.

– И что это вы ему рассказали? Ну-ка…

– То хорошее, что знают о тебе в Небесной Академии. Он же из Ледяной Академии, для него все было ценно.

– Парни… как вас не ненавидеть после этого?

– Эй, за что? По твоим лекалам он идеально вставал на место того, кто сделает тебя счастливой. Мы же не вмешивались, просто познакомили. И было это не так-то просто.

– О да, а выгребать запасы эля в кабаке было еще сложнее?

– Бьёс верит, что любой труд должен быть оплачен. Да хранят его духи.

Карен нахально улыбнулся и отложил в сторону последнюю руну. Наведение порядка на столе заняло несколько минут. Расфасовка рун по мешкам с табличками, возврат красок на полки, протирка стола. После проверки одежды он достал из одного шкафа два длинных металлических браслета. От его прикосновения они засветились, на корпусе появилась полоса разъема. Сами браслеты закрывали руку от кисти до локтя, из-за чего их называли наручами. В металл были вмонтированы три ряда шайб по девять штук в каждом. Одно из самых грозных оружий в арсенале стрелков – эти шайбы подчинялись воле хозяина и могли ставить руны без краски и заготовки. Просто отпечаток, наполненный волей владельца. Только стрелкам такое под силу, только им подчинялись наручи. В этом году больше трех миллионов выпускников, в пещеру идут около пяти тысяч, а стрелков всего восемь. Уникумы во всех смыслах.

От мысленной команды наручи замкнулись на руке, разъем исчез. Теперь он казался литым, цельным. Диора встала со стула и поправила одежду. Они уже собрались уходить, когда Карен почему-то затормозил в дверях.

– Что-то забыл?

– Нет, – стрелок поправил сумку с документами на плече и стал медленно осматривать комнату. – Десять лет работы, чтобы прийти к этому моменту.

Он медленно обвел взглядом всю мебель, потолок, немного задержался на надоевшем виде из окна.

– Больше сюда я не вернусь.

Из двери он выходил последним, проворачивая рунный выключатель света. Разомкнутый узор оборвал поток энергии, и свет под потолком пропал.

Обратный путь через холл показал истинное положение Карена. Едва завидев, с ним здоровались и уступали дорогу, девушки смотрели с интересом, некоторые даже пытались говорить через свой взгляд, настолько глубоким и многозначительным он был. Юноша был приветлив, многим отвечал, кому-то просто кивал. Девушкам вдалеке, что смотрели очень похотливо, радостно махал, не меняя курса. Он был на незримом пьедестале и вел себя ему под стать, с должной мерой скромности. Рядом со входом один из мальчиков начал тыкать в него пальцем:

– Мама, а почему у этого стрелка два наруча рун? Вы же говорили, если я буду стрелком, то у меня будет только один. Я тоже хочу два!

– Успокойся. Это Карен Витс Орр’рах, такое дано только ему.

Обычно маленькие стрелки уезжают к великим кузнецам почти на месяц, находятся рядом как подмастерья и вместе куют индивидуальный наруч. Чужой наруч можно использовать, но, как выражался сам Карен, они «ведут себя лениво». На обеих руках они вовсе перестают слушаться, попытки использовать быстро истощают носителя и не дают ни одной руны. Даже узор на шайбах не появляется. Что до самого Карена, то он вернулся от кузнеца с двумя, и оба слушались – впервые за всю историю. Позже выяснилось, что любая руна, что он изготовит, не имеет побочных эффектов. Любая! Главное, чтобы она была ему по силам. Сил у него было хоть отбавляй, здесь он всегда опережал сверстников, а теперь и многих взрослых. Поговаривали, что в свои двадцать четыре он уже на уровне верховного мага, а до тридцати должен достигнуть статуса последователя. Весть о таком таланте разлетелась по всему миру, и тут государство выставило свои условия: дальше его обучение продолжится только в том случае, если он будет каждую неделю исполнять квоту по изготовлению рун. Мальчишкой он согласился, выторговав себе ту самую информацию, что теперь болталась в сумке на плече. Для их семьи это был очень щепетильный вопрос.

Диора шла рядом. Ее одолевали смешанные чувства. Сейчас она входила в этот ореол славы, ощущение почета и уважения прельщало. Она знала, что смотрится отлично и постоянно ловила на себе завистливые женские взгляды. Мечница уделала их всех, но мало кто знал о неопределенности между ней и Кареном. Невозможность сблизиться еще больше отравляла ее нутро.



Столовая находилась в восточном крыле, где раскинулся внутренний сад. Очередь за подносами для еды выстроилась до самого входа, но продвигалась довольно быстро. В передней части стояли столы с горячими и холодными завтраками, напитками, овощами и фруктами. В дальней части стройными рядами расположились деревянные столы со скамейками, на четыре, шесть и восемь мест. Карен, хоть и был стройным, всегда набирал полный поднос еды. Каша, сосиски, яйца, салат и травы, печеный хлеб, тонкие ломти мясной нарезки. Он и Хиро были теми еще проглотами, рядом с ними Диора чувствовала себя птичкой, взявшей омлет из одного яйца, ломоть жареного хлеба да пару кусочков сыра. Стол был найден сразу – Карен и Диора присоединились к Бьёсу и Паасу возле дальнего окна.

– Привет, Паас, привет, Бьёс, – поздоровался Карен, пролезая по лавке ближе к стенке.

Диора села напротив Пааса. Широкий, здоровый и мощный, он имел крепкое телосложение и был почти на голову выше остальных. Кругловатое лицо, маленький нос и добрые глаза производили впечатление компанейского человека. Русые волосы росли густо и кучеряво, до самых плеч. Еще только утро, а он уже набрал себе гору мяса, которое поедал голыми руками. Глядя в его тарелку, идея здорового питания разбивалась на куски – слишком вкусно пахла печеная оленина. Бьёс сидел рядом с ним и был полной противоположностью. Ростом как все, но довольно худой, с ромбовидным подбородком и цепким взглядом. Серые глаза и пепельные волосы прятались под широким капюшоном балахона мага, который висел на нем мешком. За столом он двигался легко и изящно, даже омлет с помидорами и петрушкой нарезал с налетом благородства.

– Доброе утро!

– Ты не зевай за столом.

– Я ем, – отозвался Бьёс, поправляя капюшон на голове.

– Выспался?

– Как сказать. Пара часов сна, пара зелий. Сегодня моя ночь будет длинной на сон. Что за сумка? То самое?

– То самое.

– Нам будешь что-то рассказывать, как прочтешь?

– Посмотрим, что там будет. Лучше ты нам расскажи, что узнал.

– По каналам отца пришла новость из Сон-Фор-Теса, два дня назад. Магам Света было откровение, что вскоре появится новый Хранитель. Согласно канону очередности, он будет рожден от Света.

– Странно, – с сомнением произнесла Диора. – Цикл появления Хранителя считают по Средней Луне, а она в этом десятилетии еще не появлялась. Предыдущий умер лет двадцать назад?

– Был убит, – поправил Бьёс. – Нашим императором двадцать пять лет назад. Тем не менее да, не сходится, особенно в том, что он появится в течение недели.

– Нас ждут серьезные перемены, – протянул Карен. – Кому еще известно?

– Да почти всем уже, речь не об этом.

– И я так понимаю, Хиро тоже в курсе?

– Естественно, он уже изучает корректировки к своей речи. Что бы там ни было, дебаты он должен оставить за собой.

Диора медленно пережевывала подсушенный хлеб. Бьёс уже был настоящим серым кардиналом, в какого интригана он превратится после сорока, даже представить трудно. Влез партнером в семейное дело брата Карена, надоумил Хиро к политической карьере, обзавелся собственными связями… Нужно спустить его на землю.

– Ты же не собирался красоваться этим перед нами все утро, верно, Бьёс? У тебя же должно быть что-то по Пещере?

– И такое есть, – маг чуть наклонился вперед и понизил голос. – Что вы знаете о Золотых Ребрах?

Диора пожала плечами, а Карен многозначительно вздернул брови, мол, «вообще без понятия, рассказывай давай».

– Недавно моему дяде пришло от них письмо. Он начал браниться, что теперь «сраные Золотые Ребра перекроют ему поставки». На вопрос что это за люди, он не ответил, поэтому я узнал все сам.

– Дядя – это который брат твоего отца?

– Это который прародитель моей двоюродной сестры, ага.

Маг посмотрел на Диору как на идиотку. Да, глупый вопрос, но нельзя показывать, что ей теперь неловко.

– И что, до утра узнавал?

– Оказывается, есть орден Золотых Ребер, – продолжил маг, игнорируя вопрос, – который создан для сохранения тайн самой Пещеры и поиска способов ее ликвидации. Они себя не прячут, но и не афишируют, контакт поддерживают с важными шишками и государствами. Там интернационал, вообще все, за исключением троллей, конечно. В бухгалтерии отца я нашел записи о поставках им, каждые две недели на восток уходит большая телега с продовольствием. Ее след теряется где-то в восточных садах Аруана.

– Интересно, как ты проследил? – ухмыльнулся Карен. – Не поверю, что сам шпионил, а подрядить кого-то на такое дело не хватило бы времени. Неужели освоил руну отслеживания?

– С твоей смекалкой да в торговлю… – протянул маг.

– Рад, что мои уроки не прошли даром. Выходит, Пещера где-то в тех садах?

– И да, и нет. Мы же все думали, что само слово «пещера» это что-то абстрактное, так? Шифр испытания, его суть, заключенная в одном слове. Кое-кто из наших знакомых до сих пор сидит в библиотеке в надежде вычитать это где-нибудь. Я же думаю, что все гораздо проще: сады примыкают к веренице гор Южного моря. Пещера – это место проведения испытания. Сражение внутри скалы или под землей, отсутствие открытого неба, тесные помещения. Ориентироваться нужно на это.

– Не факт, что так. Назвать могли так по тысячи разных причин. Самое очевидное, не всегда самое правильное.

– А что, если это тест на дурака? Прячут на виду у всех, и ведь получается. Из года в год одни и те же вопросы внутри этих стен, а на деле всё вон как просто.

– Может ты и прав, но пока бездоказательно.

– Теория интересная, – согласилась Диора, – но натянутая. Если Золотые Ребра действительно орден, там может быть одна из их баз и все. Хотя… то, что я запомнила с видения, обретает смысл.

Все трое уставились на нее, даже Паас перестал жевать. Теперь Диора по-заговорщицки склонилась над столом.

– Ничего конкретного запомнить не успела, только холод, сырость и темноту. Вокруг была одна тьма.

– У тебя и до этого была тьма.

– Теперь появились холод и сырость. Признаки подземелья. Еще я там с кем-то сражалась, меня повалили на землю, и я пыталась встать.

– Это хорошо, – пробасил Паас. – Есть с кем сражаться.

– Значит, подземелье, – задумчиво произнес Карен. – Тип врага может быть любым, не исключены головоломки, которых так опасается Паас. Еще может встать вопрос со светом. Здесь бы пришлись в пору руны-искры, светлячки, факелы.

– Слишком много, – отвергла его идею Диора. – Из перечня амуниции мы сможем взять с собой не более трех флаконов с краской для рун. И четыре заготовки. Допустим, флакон меняем на банку, иначе не унести. Мы не знаем, что там, и универсальную краску нужно сохранить. Отдельно Хиро распорядился иметь флаконы с хорошей краской для лечения ран, отсюда руны со вспышками света должны быть как заготовки спрятаны где-то под одеждой. Очень накладно.

– Зато теперь мы знаем, что нужно и можем подготовиться. Карен, как лучше спрятать руны, чтобы не нашли?

– Не знаю, как нас будут обыскивать и где. Если руны будут изъяты, придется полагаться на универсальную краску. Можно, конечно, оставить как недоделанные заготовки, но половина из нашей армии упадет без сил, когда постарается их доделать. А я за всех не вывезу.

– Слабое решение.

– Лучше, чем ничего, – кивнул маг. – Пока выстраиваем план на тех крохах, что у нас есть. Мы все еще не знаем, с чем еще столкнемся. Часть войска несет простую универсальную краску, ее можно использовать для начертания на шее каждого рун, что позволят видеть в темноте.

– Какую из рун ты предлагаешь?

– Что?

– Нет руны для абсолютного зрения в темноте, за тысячи лет как-то не изобрели.

Руны и все, что их касалось, были специализацией Карена, и Бьёс не мог идти против этого.

– Тогда что у нас есть? Маги Света и Луны могут видеть во тьме.

– У Света и Тьмы начинают светиться глаза, по сути, они сами становятся источником света для самих себя. Эти эффекты трудно воспроизвести, руны невероятно сложны. За оставшиеся дни я смогу подготовить краску на три-четыре штуки. А что с остальными из пяти тысяч? Более того, наносить придется на месте, перед входом. Если увидят активный контур до испытания, заставят стереть и отберут персональные краски с рунами.

– Купить готовые?

– Состояния твоей семьи не хватит и на сотню человек.

– Вот засада, – посетовал маг. – Но хотя бы командующему составу?

– Тогда ты нас убьешь, – вмешалась Диора. – Глаза же светятся при таком зрении, если в толпе из трех тысяч мы будем выделяться, станем первыми мишенями. И не забывай про побочные эффекты. Что до магов Тьмы, они ощущают мир во мраке, это совершенно иное. Карен, что у нас есть?

– Теплый враг.

– А?

– Руна, что позволит видеть теплоту окружающих объектов, как это видят некоторые животные. Универсальное средство, каким бы большим или малым ни был противник. В начертании просто, каждый сможет сделать.

– Отлично! – обрадовалась Диора. – Этого более чем достаточно! У нее же вроде бы побочный эффект в виде сильного охлаждения тела, но в бою мы будем двигаться, не ощутим.

Бьёс только покачал головой.

– А если противником будут, скажем, каменные големы? Они-то тепло не излучают. Ставить все на одно средство нельзя, нужно подстраховаться. Спросим нашего воина. Паас, что думаешь?

– По поводу?

От его низкого и раскатистого баса внутри что-то завибрировало.

– По поводу борьбы вслепую. Что будешь делать, если у тебя на глазах повязка?

– Сорву.

– Хорошо, залиты кровью.

– Протру.

– Кончай уже!

Здоровяк проглотил кусок мяса и обвел куриной ножкой всех собравшихся.

– Вы что? Вот уж кто придуривается. В бою я больше ощущаю врагов, чем их вижу. А если не буду видеть, полностью положусь на чувства.

– Ну да, с твоим-то минотавром…

– Я его почти одолел.

– Рассказывай, ага.

– Руна обострения чувств, – задумчиво произнес Карен. – Простая, дешевая, но начертание долгое. Организм работает быстро, отчего руну используют короткий срок из-за побочного эффекта быстрой усталости и сильного голода. Если выживешь, после стычки останешься без сил. В затянувшемся сражении бесполезна. Каждый участник может взять по одной как последний козырь.

– А это очень большие коррективы ресурсов, – подытожил Бьёс.

– Из-за ограничений это все, что мы можем сейчас сделать.

Повисла пауза, тишину нарушало только чавканье и причмокивания Пааса. Для входа в Пещеру есть ряд ограничений по объему рун, красок и заготовок на одного человека. Из оружия можно брать что угодно в неограниченном количестве, но не больше, чем может уместиться на теле. Перевес не допускается. Если на входе студента попросят проявить ловкость, а он не сможет, то будут раздевать до тех пор, пока не сдаст тест. Самые одаренные, талантливые и умные идут в Пещеру бороться с неизвестным. Никто не знает, что там происходит, а при попытке узнать у тех, кто знает, происходят две вещи: появляется ощущение выступления на сцене, словно тысячи взглядов прикованы только к тебе, и воздух начинает пахнуть дождем. Все это признаки магической клятвы, за нарушение которой человека ждет суровая кара. Выпускников специально бросают в пропасть, из которой живыми возвращается не больше трети. Выжившие меняются, и не только характером – те, кто прошел испытание, многократно увеличивают свой магический дар. Если маги могут проломить грань таланта и стать последователями только к шестидесяти, то выжившие делают это гораздо раньше, некоторые даже в самой Пещере. Чтобы повысить шансы выживания, каждый год преподаватели и мастера назначают стратега – выпускника, который по совокупности талантов достоин возглавить армию и сформировать стратегию боя, построения, тактики атаки и защиты. Ему дается карт-бланш на все, его решения обсуждаемы, но неоспоримы.

– Оставьте это решение Хиро, – заговорила Диора. – Он наш стратег, ему и решать. Все, что можем мы, это предложить пути.

– Он очень тщательно формировал подбор комплектов рун. Думаю, Хиро будет ревностно оберегать свой труд, – заметил Карен.

Бьёс пожал плечами.

– У нас новая информация, так что он согласится. Не дурак же он…

– Ну, раз ты так сказал, то конечно…

– … а если нет, уговорю.

– Плут, – бросил Карен, – меня уже уговорил. Чем больше припасем козырей, тем лучше.

– Диора, – обратился к девушке Бьёс. – Вот не была бы ты такой ленивой, мы бы точно знали, к чему готовиться.

– Да ты совсем охренел!

Девушка коротким движением метнула столовый нож, но на полпути его перехватил Паас. Что же до мага, то он даже не моргнул.

– Я тут последний год по кровати катаюсь почти что в приступе психоза, чтобы пробиться сквозь защиту Пещеры, по утрам еле просыпаюсь. И после всего ты мне говоришь, чтобы я старалась лучше?

– Ты не дала результата.

Бьёс сбросил маску приветливости. Сейчас перед ней был холодный расчетливый человек.

– Это я в поте лица работал два последних дня, чтобы добыть информацию, которую ты не смогла предоставить за целый год. Стараться можешь сколько хочешь. Когда речь идет об общем деле, важен только результат. Все за этим столом были назначены командирами частей, мы будем управлять сотнями и должны полагаться друг на друга. В подготовке мы поделили обязанности по способностям каждого, но ты со своей не справилась.

– Бьёс…

– Погоди, Карен.

– Это ты погоди.

Стрелок с силой поставил стакан с водой на стол.

– За что ты ее винишь сейчас?

– Она не справилась со своей задачей.

– Я и сама могу постоять за себя, Карен. Ты, Бьёс, как ты вообще смеешь мне такое выговаривать? Мой дар вообще лежит в другой плоскости.

– Тогда не нужно было говорить, что ты с этим справишься, что ты берешь это на себя.

– Здесь я с ним согласен, – вставил Паас.

– Ты всегда с ним согласен. Прислужник!

Оскорбление здоровяк пустил мимо ушей, продолжая спокойно есть.

– Диора, если в бою ты скажешь, что сумеешь удержать оборону, или что твоя атака будет успешной, но не справишься, погибнут все. Ты неверно оценила свои силы, сейчас я тебя подстраховал, ведь мы команда. Но я должен знать, что там такого не повторится.

Мечнице захотелось ударить его по лицу, затолкать омлет ему в глотку, да поглубже, вместе с тарелкой. Сейчас с ней говорил не тот друг, товарищ, к которому она привыкла, а тот самый Бьёс, который воротил дела за пределами этих стен. Сойдись они в этом разговоре год назад, и у них бы состоялась дуэль. Этот период тесного общения научил понимать логику других, сейчас маг был неоспорим. С человеческой точки зрения он неправ, она действительно старалась и жертвовала очень многим, чтобы выяснить хоть что-то. Если же смотреть под углом общего дела, где все зависят друг от друга, свою работу она не выполнила. Тем не менее и им бы не помешало кое-чему научиться, например, видеть связи иного рода.

– Бьёс, а тебе не кажется это странным? Мы с тобой пришли к одним и тем же выводам в одно и то же время. Итоги одинаковы – проблема в свете и подземной локации. В Пещеру нельзя просто войти, только раз в год, в промежуток в пару недель. Она открывается постепенно, наши находки не случайны.

– Совпадений такого рода не бывает.

– Забудь про свою торговлю, здесь речь не о людских пороках, а о мироздании.

– Тут я соглашусь с Диорой, – кивнул Карен.

– Диора, у тебя старший брат. Два. У меня таких тоже два, и я уверен, что их сжатые рассказы о том месте будут совпадать вот в чем: делай все что можешь, чтобы выжить, пока все не закончится. Даже если мы оба правы, поймите одно: с одной верой в провидение обратно не вернемся.

Остальная часть завтрака прошла молча. Если бы кто-то был оскорблен, он бы просто встал из-за стола, но все сидели. Извинений также не было – не с этими ребятами. В кругу подруг подобный разговор точно бы закончился обоюдными извинениями. Просто девчонки затаили бы обиду. У парней же все иначе – постоянные уколы друг друга, конкуренция и борьба по любой теме без последствий. Сейчас Бьёс высказался в привычной для них манере, и к этому разговору уже никто не вернется. Разница в том, что парни без помех будут общаться дальше, а вот у нее осадочек остался. Пытаться же перетянуть их на поле более мягкого общения было бесполезно, да и она сама ловила себя на том, что в этом случае перестала бы их уважать.

Выйдя во внутренний двор, Диора вдохнула полной грудью прохладный воздух и зашагала вперед, не заботясь о маршруте. Она не считала себя слабым звеном, но так считал Бьёс, и ее это задевало. Было приятно, что Карен заступился, его поведение напомнило события годичной давности. Тогда тоже был конец весны, сдача последних экзаменов, дипломы, затем настало время вечернего бала. Хиро уже был избран стратегом, она – одним из командиров. Одиночество казалось привычным состоянием, но идти на бал без пары означало демонстрацию слабости. Да, она была не единственной среди одиноких девушек, но стоять среди них в ожидании «разбора» со стороны самых нерешительных парней – унижение. Идти пришлось из-за назначения, мечта о руководстве парнями наконец осуществилась. Более того, это были сверстники, сама мысль об этом вызывала чувство гордости. Когда же она пришла туда в вечернем платье, ликование спряталось за стыд. Никаких почестей или привилегий, никаких поклонов, уважения рангов, почтения. Просто сборище молодежи, пришедших повеселиться. Одиночество давило изнутри, перерастая в панику. Потом к ней подошел Карен и изменилось все. Казалось, он простил ее, никаких старых обид или угроз. Он ни к чему не принуждал, просто вел теплую беседу, которая закончилась совместным танцем. Его самого и его компанию из Хиро, Бьёса и Пааса она знала давно, но никогда не общалась. Благодаря Карену она узнала этих ребят поближе и подружилась с ними, принимая каждого по-своему. Даже брат Карена стал ей попадаться чаще на глаза, отчего приходилось подавлять свой гнев. Впервые за долгие годы она почувствовала себя нужной кому-то, причастной к работе парней, которая всегда казалась ей намного интереснее женских дел. Участие в социальном девичьем кругу Академии не в счет, там совсем другие ощущения. И теперь этот круг предъявлял свои требования. Проблема в том, что все случилось у него на глазах. Мелочь, но важная. Сколько времени они провели вместе? Этот стрелок всегда был рядом, но кто станет проводить столько времени с безразличным ему человеком? Он дурак, или она все не так поняла? Зачем тогда он себя так ведет?

Диора вынырнула из собственных мыслей, когда схватилась за ручку двери одного из тренировочных залов. Недавно второгодки вернулись от Великого Древа, те из них, кто был стражем, обзавелись именным магическим оружием. Выпускники должны показать, как с ним обращаться и передать частицу опыта. Последний урок от старших младшим, после чего их развезут по домам, а у оставшихся начнется обратный отсчет до испытания. Но что можно успеть за пару часов? Эта тренировка для них, для старших. Еще одна уловка мастеров, еще одна причина жить. Девушка толкнула дверь, за которой расположился просторный зал. Высокие узкие окна до потолка с витой сеткой внутри, сводчатые конструкции над головой с поперечными балками. Стены из простого камня исполнены в бежевых тонах. Грубые серые плиты под ногами, скольжение на таких исключено. В центре стояла толпа из выпускников и младших учеников, они только начали разбиваться по парам и обсуждать план тренировок. Сверстники были навеселе, тогда как младшие выглядели побитыми. Что и говорить, их оружие достается с трудом, потом изнурительный переход через пустыню и всего одна ночь на сон.

У стены все еще сидели несколько человек, которые пока не получили наставника. Диора подошла к той, что сидела с краю, теребя свои короткие русые волосы.

– Привет, меня зовут Диора. Пойдем, потренируемся.

Девочка округлила глаза.

– Вы же маг Тьмы, разве нет?

– А, ты из-за этого? – она провела руками по волосам. – Я такой родилась, в этом нет ничего страшного. Смотри.

Она подняла правую руку. Пространство сверху рассекла тонкая полоса, из которой ей в руку выпрыгнул клинок. Ладонь приятно сжала знакомую рукоять. По лицу девочки было видно, что она очень заинтересовалась.

– Ну что, пойдем?

Ученица тут же согласилась. Пара отошла подальше, к самому окну.

– Доставай свой меч.

– Я еще не умею.

– Ну как-то же ты его спрятала?

– Не помню, как, – развела она руками.

Диора посмотрела на свой меч. Прямой полуторник, двухсторонняя заточка, широкая плоская гарда, которая делала его похожим на длинный крест. От гарды и по лезвию шла небольшая вязь из нескольких линий. Такой знакомый и такой любимый. Когда-то и она толком не понимала, как обращаться с мечом, но это вопрос нескольких минут. Девушка разжала пальцы, и меч исчез.

– Как тебя зовут?

– Сана.

– Подними свою руку Сана, раскрой ладонь, представь, что тебе в нее кинули свиток с тяжелым ремешком. Тебе его нужно поймать. Представила?

– Да, – робко пропищала ученица.

– Закрой глаза и представь, как ты его ловишь, как он пружинит о ладонь, как его сжимают пальцы.

Девочка несколько раз сжала и разжала кулак с закрытыми глазами.

– Сосредоточься на этом ощущении и представь, что ловишь не свиток, а свой меч за рукоять.

– Но он большой!

– Меч никогда не поранит своего владельца и будет всегда появляться к нему рукоятью. Давай, попробуй.

Сана сделала несколько безуспешных попыток, Диора помогала сосредоточиться. А затем у нее получилось: из пространства над головой вынырнула изящная сабля. От радости девочка запрыгала на месте.

– Это лишь начало, – заулыбалась Диора. – Теперь я научу тебя его исчезновению.

Ученица схватывала довольно быстро, уже через несколько минут она спросила:

– Что дальше?

– Сначала пару слов о твоем мече. Дары Великого Древа превращаются в то оружие, которое лучше соответствует своему носителю. У тебя сабля, это говорит о твоей гибкости в бою. Тебе будут лучше даваться обходные техники и удары, но прямолинейные атаки станут настоящим испытанием.

– У тебя прямой меч, выходит, все наоборот, да?

– Точно. Но учиться нужно всему, иначе будешь проигрывать. Также твой меч будет расти вместе с тобой и всегда будет нужной длины и веса. Прочнее нету ничего, так что не рассчитывай, что он когда-нибудь сломается.

– Поняла!

– Теперь к пониманию магии Пустоты.

Девушка откатила от стены две тренировочные чурки, высотой до колена.

– Вы изучали базовые техники движения стражей?

– Да, даже работали с магией Пустоты последние месяцы.

– Неплохо, и чем же она отличается от остальных магий?

– Ну-у, – потянула девочка, – маги могут создать сгусток энергии на месте, а стражи должны для этого двигаться.

– Маги тоже могут кастовать свои приемы в движении, что делает их еще сильнее. Нет, разница в том, что стражи не имеют внутреннего источника сил, в отличие от магов. Совершая определенные движения, пассы руками и телом, что стражи, что маги черпают из окружающего пространства дополнительную энергию и вкладывают ее в атаку. Что до магов, то движения позволяют им лучше использовать свой внутренний запас и сделать магию мощнее, почти не увеличивая расход. По сути, прирост абсолютной силы из ниоткуда.

– Но это нечестно!

– Таковы законы мироздания, – Диора пожала плечами. – Но поверь, стражи в этом плане еще менее честны. Маги Света, Луны и Тьмы зависят от времени суток и окружающих условий, но мы и маги Пространства одинаково сильны в любых условиях. Пространство неоднородно, и если бы не пустота между его частицами, все мироздание давно бы сжалось в точку. Пустота расширяет пространство, что формирует реальность вокруг нас. Когда ты проводишь мечом по воздуху, то через него вбираешь энергию Пустоты, чтобы затем выплеснуть наружу через меч.

Она взмахнула клинком над головой и ударила острием по чурке, отчего ту рассеклось на две половины.

– Направишь силу сквозь предмет – разрежешь. Если в сам предмет – ударишь.

Снова взмах мечом и удар. Вторая чурка полетела вверх как из катапульты и разбилась об выступ на стене.

– Здорово! – счастью Саны не было предела – А это не опасно?

– Ты о чем?

– Если через меч мы накапливаем Пустоту, пространство не сожмется в точку без нее?

– Нет, – заулыбалась Диора, – это капля в мировом океане. Тем более, после накопления ты ее используешь и возвращаешь обратно. Как и вода в океане, она сама перемешивается и распределяется. Да, есть кое-что, что должны делать магические элементали, но вы это сами изучите, всему свое время. А так, пользуйся и ни о чем не думай. Главное пойми: маги Пустоты не имеют собственного источника сил, вне боя они ощущаются как ло. Из-за их особенностей Пустоту выделяют отдельной категорией и называют стражами. А теперь покажи мне, чему вы там учились последние месяцы.

Видимо, то была особенность Саны. Ко всему новому она подходила робко, с неуверенностью, чего-то стесняясь. Но когда начинало получаться, а схватывала она на лету, застенчивость пропадала, и девочка показывала настоящий класс. Через некоторое время пришли остальные «опоздавшие», в числе которых были Карен и Бьёс. Зал наполнился звуками мечей, хлопков пространства и летающими чурками. Немного позже старшие встали в тренировочный спарринг с младшими, чтобы последние прочувствовали магические атаки. Звук чурок сменился звоном металла. Вскоре подошла очередь Пааса показывать своему ученику атаки. Ребята пытались его отговорить – необузданный минотавр мог вылезти наружу и искалечить ребенка. Ситуацию спас голос объявлений:

– Внимание учеников Академии! Через полчаса состоится поединок на малой арене номер четыре, просьба наблюдателям занять места. Присутствие младших учеников обязательно для набора опыта.

Диора недовольно цокнула. С этого момента их тренировке конец, теперь ученики не смогут сосредоточиться на занятии, а ведь она только-только начала получать удовольствие.

– Диора, мы пойдем смотреть?

– Конечно, так ты лучше поймешь, чем мы сегодня занимались.

Толпа ломанулась к дверям. В коридорах и переходах между корпусами уже формировался поток зрителей, которые в едином порыве двигались к восточному крылу. Возбужденное обсуждение было среди младших, средние спорили чуть более аргументированно. Старшие же делали ставки.

– Держи меня за руку, – сказала Диора, сжимая ладонь ученицы.



Пройдя через несколько площадок и внутренних дворов, лавина наконец достигла точки назначения. Шум, топот, гогот, звон монет – они заполоняли собою каждый уголок большой площадки с круглой ареной. Словно на отшибе, скрываемая высокими башнями и внешней каменной стеной, она здесь буквально пряталась. Лестницы образовывали ряды для посадки, центральная часть была утоплена в земле. На площадке для боя располагались несколько поломанных колонн и валуны, контур был обрамлен невысокой гладкой стеной, возведенной из полированных каменных плит. На арене уже стояли два человека и о чем-то спорили, в то время как по периметру ходили медсестры с большими кистями, вымоченными в краске рун. На передних рядах сидели два мастера с большими магическими шарами на подставках – на них будет записан поединок.

Диора выбрала место с хорошим обзором на верхних рядах.

– Для чего эти руны? – поинтересовалась Сана.

– Это обязательное условие официальной дуэли, – раздался голос Карена позади.

Диора обернулась. Карен сидел рядом с робким мальчишкой, глаза которого светились счастьем. В руках он держал две бутылки с водой.

– Передай одну бутылку Диоре.

– Да, мастер Карен.

– Карен?

У Саны вытянулось лицо. Она уставилась сначала на него, затем на два его наруча, после чего стала хватать воздух ртом.

– Ты… ты первый в золотом списке, да? Стрелок, который опережает свое развитие на десятки лет и…

– Нет, ты обозналась, – хихикнул стрелок.

– Правда?

– Это он! – подтвердил мальчик-водонос.

– Ну вот, собственные же ученики сдают, какой стыд.

– Простите, мастер!

– Лучше вы оба сосредоточьтесь на том, что увидите, – Диора перевела взгляд на площадку. – Борьба за место в золотом списке идет в полный контакт, поощряется желание убить противника. Когда начнется, эти начертания создадут безопасную зону внутри арены, воздух без микробов и посторонних шумов извне, чтобы никто не мешал. Мы будем видеть и слышать все, они – только друг друга. Если кто-то получит смертельную рану, его укроет непробиваемым коконом, внутри которого замедляется время. Это позволит медсестрам подойти к раненому и поставить его на ноги. Благодаря рунной магии многие раны и травмы можно вылечить, даже отрастить новые конечности или приделать старые.

– Но все же есть некоторый вид травм, который нельзя просто так излечить, – вставил Карен. – Пример тому – мой брат. Пострадал в детстве, задержался с лечением, и все – правое плечо немеет, если им долго не двигать.

– А еще у него глаз бешеный.

– Ну что ты на девочку-то сразу все вываливаешь? Кстати, тебе же сейчас около десяти лет, так?

– Да.

– В золотой список соотносят с четырнадцати. Место в списке – это совокупность множества качеств и характеристик ученика. Принято считать, что нужно уметь хорошо сражаться, но это далеко не так. Вот, взять нашу Диору – лучшая мечница среди всего выпуска, в бою ей нет равных, но в списке только третья. Даже я опасаюсь повстречаться с ней в темном переулке.

Желание высказаться утонуло в звуке призывного рога. Почему-то ей было важно, какой ее запомнит эта девочка, ведь больше они могут не увидеться. Точно так же, как когда-то было с ее наставником-выпускником. Рог прозвучал второй раз, и все затихли. В воздухе снова зазвучал голос объявлений:

– Поединок между Тэнсом и Алеком начнется после обратного отсчета. По его результатам будет закреплено сорок седьмое и сорок восьмое место списка…

– Вы же говорили, учеников оценивают по многим вещам, – заговорила Сана, – а тут борьба за место на мечах!

– Часто ученики имеют одинаковые оценки мастеров, и тогда им дозволяется решать в бою, кто первее. Более того, это поощряется, в бою за место в списке студенты развиваются и растут над собой. Это стимул. Что до этих двоих, то у них давний спор друг с другом.

Начался обратный отсчет. Когда в воздухе прозвучало «Бой!», над ареной возник прозрачный купол с бирюзовым отливом. Алек, что стоял справа, рассек воздух копьем. Полоса заискрила молниями и полетела в сторону соперника. Тэнс с легкостью уклонился, сделал несколько изящных взмахов мечом и пошел на сближение. Алек повторил движения. При скрещивании оружий воздух задрожал, с колонн внутри слетел песок.

– Ого, сколько силы! – воскликнула Сана.

– Скорее, дури, – отметила Диора, не отрывая взгляда от боя. – Вместо того чтобы держать какие-то силы в резерве, оба выплеснули все, что было в этот клин.

– Да они просто красуются перед нами, – заговорил Карен, наклоняясь вперед, – ты же ведь тоже это любишь.

– Не помню такого.

– Твоя наставница очень честолюбива. Алек подтянул навык копья на средней дистанции, Тэнс наловчился и с каждым движением все лучше сокращает дистанцию. Никто особо не уступает, думаю, навыки ближнего боя решат все.

– Разве мечи – это еще не ближний бой?

– Я про рукопашную. Скоро увидишь.

Сначала оба противника обменивались стандартными ударами и выпадами, словно прощупывая друг друга. Они осторожничали, постепенно наращивая темп. Металлический лязг нарастал, каждый из соперников не уступал другому, уклонялся и ловко переходил в контратаку. Была между ними незримая граница, которая постепенно сокращалась. За счет постоянных стычек никто не мог толком набрать энергии для усиленных ударов. Оба уверенно владели защитой, отражая все атаки. Первым на хитрость пошел Алек. Поднабрав энергии, он почти в упор зарядил искру. Тэнс телепортировал ему за спину и рубанул сверху. Диора прокомментировала:

– Сана, запомни: телепорт малозатратен по силе и полезен в бою, но не против мечников. Все маги чувствуют возмущения в пространстве, так или иначе они знают, где появится телепортер. Тут вопрос в скорости реакции и силе. Пустота ощущает пустоту на ином уровне, как следствие, стражей этим не обмануть.

– Вообще-то он просто уходил от искры, – вмешался Карен.

– Он мог уклониться от нее, рассечь мечом как любое другое заклинание, сэкономить силы и застать врага врасплох. Но вместо этого потратил резервы и точно показал противнику, где будет в следующий миг. Потому они и борются лишь за сороковые места.

На последующую серию телепортов мечница лишь цокнула. Ребята слишком хорошо знали друг друга, отчего бой не выглядел захватывающим и непредсказуемым. Пока это походило на дружеский обмен опытом. Через минуту она изменила свое мнение: бойцы ускорились и продемонстрировали новый уровень. Теперь они дрались практически врукопашную, в то время как между ними иногда мелькали искры и раздавался звон мечей.

– Они мастера, – проговорила Сана. – Я не успеваю за ними.

– До мастеров им далеко, просто движения быстрее, чем твои глаза. Со временем тебе и это будет казаться медленным.

– Что это за блики между ними?

– В ближней дистанции мечи только мешают, поэтому они дерутся врукопашную, как и говорил Карен. Если один разрывает дистанцию, появляется пространство для замаха, и другой призывает меч или копье. Или один, или оба. Так или иначе, они превосходно ощущают бой и в нужный момент достают или убирают свое оружие. А раз они перешли на это, скоро финал.

Через несколько серий ударов наступила развязка. Алек ушел от подсечки прыжком и замахнулся копьем. Тэнс парировал удар, отбросил противника и кинулся вперед. У самой земли Алек телепортировал, нанося удар сбоку, стремясь прорубить плечо. Его противник уже был готов, отбил атаку так, что воткнул острие между плит. Меч тут же исчез, свободной рукой Тэнс зарядил оппоненту в челюсть. Едва Алек попятился, вновь полыхнул клинок, который прорубил тело по диагонали, от ключицы до печени. Стоило мечу пройти первую кость, тело Алека окутал темный кокон, внутри которого вихрем носилась магия. Победитель бессильно упал на колени и задышал полной грудью.

Едва внешний купол исчез, толпа взревела аплодисментами. К Тэнсу приблизилась медсестра и принялась осматривать его, в то время как к проигравшему подошли трое. Одна разрезала кокон, две другие подхватили Алека на носилки и приложили исцеляющие руны. По тому, как его рука безжизненно болталась на весу, Диора сделала вывод, что он успел потерять сознание. Ничего необычного – к вечеру будет свеж и бодр, с горьким чувством поражения внутри.

– Победа! – взревел Тэнс, еще больше заводя толпу.

С одной стороны звучали крики одобрения, с другой – досады и осуждения. Ребята дали неплохой бой, это отмечали все. Недовольны были лишь те, кто проиграл на ставках. Диора нашла взглядом Бьёса, который единственный из всех стоял с блаженным видом. Все местные брокеры были его людьми, хоть заруби они друг друга, он все равно заберет свою таксу.

– Диора, нам пора! – прокричал Карен сквозь шум. – У Хиро скоро дебаты, мы обещали его поддержать.

– Хорошо, я вас сейчас догоню, – ответила она и повернула Сану к себе. – Тебе понравился бой?

– Очень!

– Я вынуждена бежать. Вряд ли мы еще увидимся, поэтому запомни этот день и все, что выучила.

Девочка обняла свою наставницу и тихо сказала:

– Я знаю, куда вы идете через несколько дней. Мама тоже сказала запомнить. Я запомню этот день, и тебя тоже.

Диора покрепче обняла девочку и покинула трибуну. От сказанного наворачивались слезы. Когда-то она была на месте Саны, теперь же она в роли наставника. Будет ли повторение судеб, если круг замкнулся? Хочется верить, что нет.




***



– Все в порядке? – спросил Карен в главном холле Академии.

– Пустяки. А где сумка с материалами по отцу?

– Точно? Посмотри на меня. Сумку я бросил в спальне.

– Вы заказали экипаж? – обратилась Диора к Бьёсу. Реплика стрелка осталась проигнорированной.

– Да, уже можно выходить.

Девушка расписалась в гостевой книге у входа, прошла через рунные рамки, которые сканировали наличие магических артефактов и очень сильных рун. За парадными дверями располагалась большая городская площадь с комплексом муниципальных зданий. Величественные и из светлого камня, вся архитектура гармонировала между собой, учитывая улочки и расстояния между зданиями. Вдали виднелись красивые, но невысокие жилые дома, чьи контуры таяли за рябью воздуха. Высоко над городом небо рассекали тысячи голубых полос почтовых голубей. Дышалось свободно, в воздухе ощущалась прохлада. Здесь кипела жизнь, сотни горожан двигались по своим делам, в паре мест виднелись тенты импровизированных палаток с мороженым и угощениями. Мало кто ходил без капюшонов или головных уборов, в основном дети или приезжие купцы, в чью культуру это не входило. Диора снова набросила платок. Капюшоны ей претили, из-за них приходилось возиться с ее длинными волосами, любовь к которым была бесконечна. Хоть земля под ногами гори, но свой хвост она ни за что не острижет.

Под парадной лестницей уже стояла простенькая карета. Завидев Бьёса, кучер спустился со своего места и открыл перед ребятами дверь. Пропуская их, мужчина натянул дежурную улыбку. Диора вздохнула с облегчением – у этого хоть все зубы были в порядке. Ночные кучера были в куда худшем состоянии тела и разума: грязные, с пристрастиями к выпивке, руганям и женщинам. Ее выбор – только дневные поездки.

– На малую площадь перед императорским дворцом, пожалуйста.

Едва захлопнулась дверца, Бьёс достал из рукава своего балахона флакон с фиолетовой краской. Пальцем он аккуратно начертал на полу ромб с тремя рыбами внутри, пустой флакон отдал Паасу. Из-за своих размеров он сел рядом с Диорой, продолжая принимать молчаливое участие во всем происходящем. Карету немного потряхивало, мягкое сиденье приятно пружинило под поясницей. Руна начала медленно пульсировать тусклым светом. Теперь все сказанное останется тайной.

– Все знают эту руну? Отлично.

– Руна на полу вызовет слишком много подозрений, Бьёс.

– Я подмешал в краску эфирит и облачное масло, она испарится через десять-пятнадцать минут. Нам вполне хватит.

– Ты ведешь себя странно.

– Простая предосторожность еще никому вредила.

– Проблема не в этом. Из-за вот таких вещей все время кажется, что ты втягиваешь нас в какие-то грязные вещи.

– Ну что ты, только сейчас.

– Я тебя!..

Рука Пааса аккуратно легла на ее бедро, желание проучить мага столкнулось с грозной силой в виде его телохранителя. Ну почему, Паас, почему ты так вцепился в этого проходимца? Что ты в нем нашел? По тебе же видно, что ты очень умный! Молчишь не из-за глупости, а потому, что не считаешь нужным поддерживать эти пустые разговоры. Что вас так связывает?

– Так к чему это все? – спросил Карен.

– Хранитель.

– Есть что-то еще?

– Есть вторая версия относительно его появления.

– Почему ты думаешь, что это важно?

– Потому что прошлый Хранитель убил предыдущего императора, а перед ним две сотни последователей из его охраны. По сути, всю охрану. Нынешний император еле выжил. Нетрудно догадаться, что может произойти.

– Такое возможно?

– О том и речь.

– Вы о чем? – поинтересовалась Диора.

Бьёс уселся поудобнее и еще раз проверил руну.

– Начну с самого начала. С крепостей на восточной границе перестали приходить депеши, отец вчера поделился перед моим уходом. Голубей с донесениями нет, гонцов нет, запросов на товары и рекрутов нет. Текущий статус неизвестен. Тут же приходит новость о скором явлении Хранителя миру, без соответствующих знамений. Первое из знамений да, по циклам Средней Луны определяется пол, качества, наклонности Хранителя. Второй же знак о его вступлении в свою силу, погодные явления. Возможно, Хранитель родился сразу после смерти предшественника, тогда будет постарше нас или примерно нашего возраста. Отсюда есть теория, что, возможно, Свет и Луна штурмовали восточные укрепления вместе с Хранителем, иначе их не взять. Хранитель и крепости в один момент… в сказки о том, что это не связанные вещи, верится с трудом.

– Думаешь, это об одном?

– Если Хранитель уже родился, у нас большие проблемы. Свет получит перевес в дипломатии и военной силе, может попробовать пойти в атаку. Пока мы в режиме холодной войны, все не так плохо. При развертывании же армий и военных театров мы можем быть призваны под флаг.

– После такого, – зевнул Карен, – умирать в Пещере будет непростительно скучно.

– Я тебе тут серьезные вещи рассказываю, а ты… эх! – Бьёс махнул на стрелка рукой.

– Я понимаю, и большое тебе за то спасибо. В то же время я вижу, как тебя это заботит, и тут ты неправ. Выкинь лишнее из головы, иначе из Пещеры не вернешься. Там точно не до Хранителя, Света и еще кого.

– Ты, как всегда, Карен…

– Или тут что-то еще, да? Что ты нам хочешь предложить?

– Если озвучу, то под клятвой о неразглашении. На магии.

– Умалчивание может принести вред кому-либо?

– Нет, только разглашение.

– Тогда я согласен.

Паас также дал согласие. Диора колебалась – у Бьёса всегда есть подвох. В то же время он заботится о своих людях, о друзьях, в нем это есть. Наверное, стоит рискнуть.

– Хорошо.

– Тогда перед лицом духов, предков и самой жизненной энергии мироздания, клянетесь ли вы сохранить в тайне то, о чем я сейчас расскажу?

– Клянемся, – ответили друзья хором.

– Клятву принимаю. Пусть нарушивший ее без моего дозволения разболеется кровавыми поносами, а мне в окно ударится голубь как знак об этом.

Вместе с запахом дождя пришло ощущение, что за ними кто-то наблюдает со стороны. Диора ощутила дискомфорт.

– Хорошо. Если на столицу нападут и все будет очень плохо, я и моя семья постараемся сбежать. У нас есть сеть собственных тоннелей под городом, смежная с канализацией. Одни ветки уходят на пристань, другие за крепостную стену. Есть и те, что ведут на скалистый обрыв со стороны запада. Да, в торговле никуда без контрабанды. Вам, как моим друзьям я делаю предложение уйти со мной.

Диора не могла поверить в услышанное. Бьёс, этот лжец и чертов плут, вдруг открывается перед ними и рассказывает про семейные тайны? Насколько же все плохо он себе представляет? Другим вопросом было его бегство…

– Это какой-то бред, – Диора помотала головой. – Где твоя честь мага? Или честь знати? Ты же знать, представитель древнейшего и богатейшего рода! Мы же вместе учили наизусть гимн и поем его на каждом празднике. Как же защита родины?

– Защищать можно по-разному, для этого не обязательно мечом махать.

– Да что ты несешь?! Во время осады будет важен каждый человек, будь то маг или ло. Каждый навык, каждый инструмент, каждая буханка хлеба…

– И пока осада будет идти, я буду со всеми, – перебил Бьёс, – но если они прорвутся, если начнется голод или что-то еще, я уйду. Идти на подвиг, лавируя на канате жизни – это не про меня. Довериться мирозданию в надежде, что кривая как-нибудь вывезет… Это беспечность и пропаганда. Всем прикажут стоять до конца, героически вставать под залпы катапульт, драться насмерть. Не для такой кончины я хочу выжить в Пещере. Помогать можно и иными способами.

– Да? – злобно спросила Диора – И что же это, ну-ка? Выторговать получше условия сдачи у врага? Ползать перед ним на коленях и умолять сохранить жизнь?

– Я планирую, думаю на перспективу, так учил меня отец. Рано или поздно осада будет снята, сменится правящая верхушка, но люди-то останутся. Те самые жители районов и трущоб, за голоса которых Хиро борется уже который месяц. На какие деньги потом будут восстанавливать дома, дороги, крепостные стены, архитектуру? Кто даст людям еду, воду? Кто сможет быстро организовать поставку жизненно важных товаров, которые мы сами не в состоянии производить из-за засухи? Этим будет заниматься знать, и ты, Диора, также в их числе. Если твоим выбором станет борьба до самого конца, пусть так. Благородно защищать людей мечом, но не постыдно и деньгами.

– В твоих словах ни капли чести.

– Ну… да, – развел руками Бьёс. Они с Кареном переглянулись и одновременно захохотали во весь голос.

Диора злилась на него. Ее понимание справедливости и морали определяли Бьёса как скользкого человека, как мразь, что способна ударить в спину. Но умом она понимала его правоту. Если победа принесет только голод и разочарование, хорошего в ней будет так же мало, как в поражении. Проблема заключалась в несостыковке этих элементов внутри нее самой, победа казалась абсолютом, за которым все должно быть хорошо. Бьёс же видел мир в оттенках серого, отчего допустить ход его мыслей было невозможным.

– Дело не в чести, Диора, а в выживании. Я не говорю, что при первых проблемах стоит бежать, ни в коем случае. Просто предлагаю запасной план, если основные методы не сработают. Обдумайте на досуге.

– Как Агни вообще находилась столько времени рядом с тобой?

– Иногда она более рациональна.



Остальная часть поездки прошла в тишине. Диора решила отвлечься, поэтому все внимание уделила видам за окном. Их карета ехала по одной из городских магистралей с каменной брусчаткой. Несколько полос в одну сторону, несколько в другую, разделенные между собой зелеными островками с газоном и лиственницами. На оживленных перекрестках образовывались пробки, кто-то начинал спорить или договариваться об очередности проезда. Регулировщиков на всех не хватало, одна парочка уже схватила друг друга за грудки. Город жил в своем ритме, который доставлял удовольствие всем присутствующим. Люди ходили с улыбками или просто со спокойными лицами. Здесь все было под контролем, никакой паники, легкий доступ к воде, еде и медицине. Сюда ехали за лучшей жизнью и те, кто получал шанс, цеплялись за него изо всех сил. Таким людям грустить было некогда.

Что до архитектуры, она поражала разнообразием стилей и вкусов. Условно, город Сандеон делился на несколько десятков районов, в каждом из которых преобладала своя стилистика и пропорции. Сейчас в глаза бросались белые домики в два и четыре этажа, которые использовали декоративные деревянные балки на фасаде. По закону выше шести этажей строить было нельзя, исключение делали только для общественных построек: библиотеки, муниципалитеты, районные управы, музеи, памятники и прочее. Каждый типовой домик не был похож на другой из-за особой кровли, иных окон и зеленых посадок вокруг. Клумбы с цветами, декоративными изгородями или деревцами были повсюду. Земля в империи медленно умирала, превращаясь в песок, поэтому в городе активно развивали культуру озеленения.

Линии почтовых голубей под небом уплотнились, люди окончательно проснулись и вошли в столичный ритм буднего дня. Высоко над головой, бликах солнца мерцал прозрачный купол.

Сложная конструкция из десятков рунных постаментов в разных частях города сводила потоки магии в единую невидимую форму над городом, что защищала горожан и все живое внутри. Сухие ветра пустыни и морской бриз дозированно проникали внутрь, создавая ощущение легкости. Свойства купола определяли потоки ветра внутри города, изгоняя лишние запахи и смог за периметр в нужном объеме. Излишки непогоды оставались снаружи, чего нельзя было сказать о солнечном свете. Светило слишком сильно, часть энергии удавалось забирать в рунные накопители для ночного отопления, но то была лишь капля. Стоило солнцу подняться из-за горизонта, как приходила жаркая пора. Жаркая, но благодаря ветрам не душная – идеальные условия для проживания. При осаде купол служил отличной защитой от любых вторжений, отчего каждая точка с его рунным постаментом охранялась мощными гарнизонами.

Наблюдая за росчерками в небесах, Диора смогла очистить свой разум. Их мир под названием Ареда разнообразен, соседний мир Эрха – тем более. Каждый из них полон живыми созданиями, растениями, ветрами и магией. Зло уживается с добром, они подталкивают друг друга к развитию всеми возможными путями. Видеть эти взаимосвязи позволяет мудрость, которой ей самой пока недостает. Неужели Бьёс, эта сволочь в балахоне, обладает большей мудростью? Наверное, они слишком разные. В его словах есть смысл, одной из военных стратегий для принуждения к миру является выжигание посевов на землях противника. Маленькие партизанские отряды сопровождают армию и сжигают все, противник вынужден идти в скорую атаку, пока есть хоть какие-то ресурсы, либо закупать их у соседей. В войну казна пуста, тогда неприятель вынужден брать в долг. Здесь его можно измотать и принудить к сотрудничеству на своих условиях. Или просто уничтожить. Проблемы такого подхода в голоде, который начинается после. Быстрая победа стоит многих смертей позже. Вряд ли Свет пойдет на подобное, там живут совсем другие люди. Тем не менее в случае осады, голода и его последствий не избежать. Решение вопросов подобного рода – задача не воинов, а, скорее, торговцев и тыловиков. Тех, кто работает в поддержке.

Диора улыбнулась. Она наконец-то поняла. Бьёс – маг Пространства, как и все члены его семьи. В бою Пространство всегда позади, работая на поддержке. Их задача не убить как можно больше, а допустить как можно меньше ущерба и потерь своему составу. Говорят, хороший маг Пространства в поддержке до самого конца. Видимо, для ее товарища эта фраза определяет все.

– Уважаемые, мы прибыли! – крикнул кучер, останавливая лошадей.

Ребята вышли на улицу. Экипаж стоял в конце широкой улицы перед городскими привратниками, из-за дебатов въезд на площадь был ограничен. Бьёс заплатил кучеру и перекинулся парой слов с охраной. Компанию пропустили без каких-либо проверок. Сама площадь была вытянутой овальной формы с резной брусчаткой под ногами. В шести точках симметрично стояли фонтаны, которые через некоторый интервал пускали мощные струи воды. Эти струи пролетали по воздуху и падали в другие фонтаны, не проронив ни капли. Люди и брусчатка оставались сухими, зато в воздухе висела приятная влага. По центру стоял величественный памятник предыдущему императору Балрозаку Второму, который объединил Тьму, Пустоту и Пространство в одну империю. Перед лицом общей опасности он сумел сплотить всех, что позволило выжить в условиях войны и умирающих земель. С постамента в небо смотрел бородатый суровый муж в облачении Тьмы, чей взгляд устремлялся к звездам.

Под этим памятником на сцене, за небольшими деревянными трибунами стояли два человека, на заднем плане багровел широкий занавес. Неисчислимая толпа перед сценой была навеселе. В то же время в воздухе ощущалось напряжение. Дебаты были в самом разгаре, но только один человек мог так бодрить народ.

– За мной! – тихо скомандовал Бьёс. Он провел их по краю собравшейся толпы в самое начало. Спереди стояли пограничные столбики с цепями, за ними на почтительном расстоянии в несколько рядов расставили стулья. У столбиков дежурили высокие охранники с серьезными, но туповатыми лицами. Одному из таких Бьёс показал карточку с зачарованным штампом. Амбал некоторое время рассматривал ее, после чего снял цепь и пропустил их в самый первый ряд. По пути Диора увидела среди собравшихся обозревателей, летописцев, политиков, деятелей искусств и торговли. Даже некоторые представители знатных родов не без улыбок наблюдали за происходящим. Кто-то вел записи карандашами в блокнотах, некоторые сидели с магическими сферами в руках. С такими мерами дебатирующие потом не смогут увильнуть от того, что произнесли со сцены.

Диора подняла глаза. Трибун было семь, но присутствовало только два кандидата. Слева стоял мужчина в летах с широкой плешью на голове. Густые русые волосы остались только на висках и затылке, остальное блестело свежим потом. Круглое лицо, пухлые ручки и невысокий рост выдавали в нем стандартного чиновника, который мало двигается и принимает решения из кабинета. Старик смотрел исподлобья, на висках вздулись вены. Он кипел, казалось, изо рта вот-вот повалит пар. Его оппонент был молодым и высоким, с гордым станом. Белесая кожа, аккуратно подстриженные, абсолютно белые, как снег, волосы и светлые глаза, словно из чистого серебра. Лицо парня имело правильные, благородные черты, широкая нижняя челюсть казалась монолитной. Уже сейчас Хиро выглядел как лидер нации, его окружала аура величия, ему хотелось верить и внимать. Его было видно за версту, пройти мимо просто невозможно. Одежды соответствовали происхождению – белый балахон магов Луны с резкими линиями вышивки. Длинные рукава прикрывали кисти рук, облаченные в перчатки.

Хиро заметил друзей и подмигнул им. У обоих кандидатов на шее пульсировали красные треугольные начертания, что разносили их слова по всей площади.

– Уважаемые кандидаты! – заговорила ведущая напротив трибун. – Мы выслушали ваши программы и видение будущего нашего любимого округа. Теперь черед ответов на вопросы избирателей. За неделю их пришло так много, что зачитать все, к сожалению, не получится. Остановимся на самых интересных и актуальных.

Женщина щелкнула пальцем, и от соседней тумбы к ней подлетел толстый свиток.

– Что-то я не поняла, – зашептала Диора на ухо Бьёсу, – почему участников всего двое?

– Ты про пустые трибуны? Традиция. На старте кампаний было семь кандидатов, остальные сошли с дистанции. Пустые места показывают, насколько жесткой была борьба.

– Куда они могли деться? Хиро же на последнем месте был по опросам.

– Один отказался, потому что мы выяснили, кто его спонсирует, и решили вопрос негласно. Второго размазали его же собственной речью с одного из выступлений. Его слова свели не к желанию мира с противником, а к предательству и измене. Третий…

– Вы такой грязью занимались?

– А ты как думала? По-твоему, зачем еще существует предвыборный штаб? И вообще, я собирал информацию и помогал Хиро писать речи, формировать повестку. Политика штаба и его действия не совсем за мной. Тем более Хиро в процессе и сам поднаторел, смотри, как блистает.

Диора негодовала. Все это грязь, которая для других останется неизвестной. Для них Хиро должен стать символом, гарантом того, о чем он говорит. А то, какими мерами это будет осуществляться, вопрос отдельный. Противно было то, что она знала, кто стоял за этим. Ей было противно осознание его вклада в успех Хиро, этот гад запустил свои щупальца во все, что ее окружает!

– Итак, первый вопрос. Обе программы включают реконструкцию парковой зоны на севере округа. Пожалуйста, проясните ваши позиции. Господин Рав’онг, начинать будем с вас.

– Хорошо, – старик немного прокашлялся. – Как вам известно, последние годы я и моя команда сделали ту часть района привлекательной для молодежи. Стоимость жилья и аренды значительно ниже, чем в других частях Сандеона. В то же время мы ограничили там поселение отбросов и криминальных элементов. Все, кто приезжает сюда на учебу вне Академии или для работы, начинают свой путь оттуда. Наша программа оказалась настолько популярной, что свободного жилья уже не осталось. В то же время парк требует обновления. Мы наблюдали за горожанами, четверть площади не используется совсем, поэтому мы планируем расширить жилую зону в той части. Строительство малогабаритного жилья пойдет на пользу всем.

– Большое спасибо. Господин Васис.

– Программа заселения молодежи действительно оказалась успешной. Те, кто хотел выучиться – выучились, но не смогли дальше перемещаться по Сандеону из-за высокой стоимости жилья в остальных районах. Условия жизни на юге, возле рынков и порта, действительно гораздо хуже, а стоимость та же. Сейчас все эти таланты сконцентрированы в одной области. Молодые, энергичные… как думаете, что может произойти между ними? Летний вечер, бутылочка вина, такая же одинокая соседка…

Толпа довольно загудела. Слова Хиро звучали непринужденно и в то же время очень уверенно.

– В ближайшие несколько лет там стоит ожидать высокую рождаемость, если продолжать строительство тесного жилья, район точно превратится в трущобы. Вспомните южные рынки: бегающие грязные дети, свисающее из окон белье и тряпки после стирки. Мужчины и старики сидят на улице просто потому, что там тише, чем дома с пятью детьми. Не думаю, что наши горожане хотят того же. Парковую зону сокращать нельзя, строительство малогабаритного жилья следует заменить на большую площадь, а чтобы расселить всех и продолжить приток талантов в город, нужно избавиться от старого. Истории города более трех тысяч лет, в каждом районе есть заброшенные дома или бесполезные памятники архитектуры. Я предлагаю в первую очередь избавиться от пустышек, по остальному составить перечень того, что подлежит сносу, и проголосовать. Мы живем не прошлым, а настоящим. Мы живем сейчас, а развалины могут подождать и в другом месте, например, как часть пейзажа в том же парке.

– Очко в нашу пользу, – зашептал Бьёс.

Ведущая пробежала взглядом по свитку.

– Благодарю за ответы. Следующий вопрос касается программ озеленения. Пожалуйста, раскройте этот вопрос, господин Рав’онг.

Старик медлил. Он злобно смотрел на Хиро, казалось, из его перекошенного рта вот-вот брызнет желчь.

– Вопрос зеленых насаждений очень важен, проблема расширения площади под них всегда была острой. Как действующий глава округа я каждый день возвращаюсь к этому вопросу, площади под посадки граничат с проезжей частью и тротуарами, которые не могут быть сильно уже, чем прописано в столичных законах. Вопрос очень сложный. Я обещаю сделать все, чтобы наши горожане чувствовали себя комфортно.

– То есть у вас нет решения данного вопроса? – уточнила ведущая. Теперь желчный взгляд был направлен на нее.

– Повторюсь, вопрос довольно сложный и требует комплексного подхода с рассмотрением всех обстоятельств. Нельзя просто так расширить площадь зеленых насаждений без уменьшения чего-то другого.

– Благодарю за ответ. Господин Васис, как вы прокомментируете?

– В данный момент я заложник решений, принятых текущей администрацией. Увеличение плотности застройки и количества жильцов требует расширения зеленых площадей, таков закон. Вместо жертв тротуарами или жилой площадью я предлагаю немного изменить архитектуру самих домов. Перестать делать треугольные или купольные крыши, сделаем как в других районах города пологие, прямые. Также ступенчатые стены – сама архитектура позволит на перепадах сажать деревья и кусты. Моя команда подготовила несколько эскизов того, как это может выглядеть. Четыре из пяти опрошенных дают согласие на возведение подобных строений, ведь так мы решим сразу несколько проблем. Идея не нова, такое решение принял один из городов Луны на юге их королевства…

– А ну заткнись! – заорал Рав’онг. Из его рта брызнула слюна.

– Попался, – прошептал Бьёс.

Хиро посмотрел на оппонента как на идиота. Старик сжимал и разжимал свои руки, было видно, что он хочет броситься на него.

– Что это значит?

– Мы изучили его, Хиро полностью готов к дебатам. Он не зря упомянул Луну, сейчас сама все увидишь.

– Ты что-то хочешь сказать, Улок? – спросил Хиро.

– Для тебя господин Улок, отребье. Вы что, не видите, кто он? Он же Луна плоть от плоти, и мыслит так же.

– Господин Рав’онг… – пыталась вставить ведущая. Но по глазам старика было видно, что его понесло. Теперь пока не выплеснет все, не остановится. Для него ведущей уже не существовало.

– История Сандеона неповторима, тянется на тысячелетия, она уникальна и будущее города должно создаваться нами, не заимствуя что-то со стороны! А ты со своими замашками хочешь превратить нашу столицу в еще один город Луны?

– Господин Рав’онг, возьмите себя в руки.

– Мы все видели план реконструкции парка от Васиса, он повторяет их мерзкую резную архитектуру. А теперь еще зеленые посадки на крышах? Как ты вообще смеешь стоять здесь и предлагать подобное?

– Господин Рав’онг, пожалуйста, успокойтесь, не ваш черед отвечать на вопрос.

Кричал он сильно, но от старости легких ему не хватало. В конце каждого предложения голос падал от нехватки воздуха, а морщинистые щеки начинали дрожать. Замолк он от необходимости выпить воды, иначе бы зашелся кашлем.

– Вы позволите? – обратился Хиро к ведущей. – Он задал конкретные вопросы по моей программе, я думаю, на них стоит ответить. Спасибо. Итак, если кто-то не знает, в наших законах стратег имеет право избираться на любой управляющий пост. Для этого он должен отвечать длинному списку критериев, сдать экзамен и выжить на финальном испытании в Пещере. Соответствие я получил, экзамен тоже за мной. По Пещере узнаем через несколько дней, и надеюсь, после нее я снова смогу увидеть всех собравшихся здесь. Однако нигде не сказано, что только рожденные в Пустоте, Тьме, или Пространстве могут баллотироваться. Тридцать лет назад моя семья бежала сюда. Многие бежали. Есть несогласные с доводами к войне, с требованиями сторон, к тому, как она идет. Эти люди существуют по обе стороны конфликта. Я также считаю немыслимым поведение северных соседей, на юге засуха, и есть решение, но на него не хотят идти. Все же вопросами такого уровня должны заниматься другие люди, не мы. Сейчас мы просто горожане, которые хотят сделать свою текущую жизнь лучше, дать надежду следующим поколениям, превзойти самих себя и просто жить счастливо. Разве не для этого созданы выборы? Разве не для лучшей и счастливой жизни мы общаемся с людьми каждый день и спрашиваем, чего они хотят? До разделения миров на месте Сандеона не было ничего, его стилистика и архитектура заимствованы из столицы эльфов из мира Эрхи. Того города уже не существует, сейчас Сандеон уникален, но он никогда не шел собственным путем. Все города подсматривают друг у друга лучшие решения и заимствуют себе, с собственной интерпретацией. Я бы вам порекомендовал получше изучить историю градостроений, но вам уже сто двадцать лет и, боюсь, времени не хватит.

Толпа снова довольно загудела. Кто-то начал скандировать «Хиро! Хиро!», и вскоре уже каждый повторял его имя в унисон с остальными. Ведущая обернулась к ним и развела руками:

– Я думаю, дальше продолжать не стоит. Благодарю всех, кто принял участие в сегодняшнем мероприятии, всем спасибо.

– Она же с вами заодно, да? – спросила Диора.

– Свои люди везде нужны, – ответил маг, вставая с места.

Хиро немного покрасовался на сцене, махая толпе. Тем временем Бьёс уже вел Диору и ребят в сторону к одному из фонтанов, где они договорились встретиться. Подошел маг Луны не сразу, по пути его задержали два обозревателя для небольшого интервью.

– Поздравляю! – воскликнул Бьёс.

– Тебе спасибо за подготовку, ты все точно рассчитал. Ребят, спасибо, что пришли поддержать, честно.

Он снял перчатки и поочередно обнял каждого. Диора обратила внимание на сотни мелких шрамов на руках – результат практики магии Луны.

– Ты забыл о главном спонсоре мероприятия, – Карен кивнул куда-то в сторону. – Как всегда в стороне, как будто просто мимо проходил.

Девушка обернулась. Поодаль стоял парень в чистой, но очень дешевой одежде с зеленым капюшоном на голове. Подтянутый, бодрый, он держался скромно возле своего упряжки из двух лошадей. Позади возвышалась странная телега, состоявшая из двух половин, каждая из которых сама по себе являлась телегой. Наверху торчала ось без колес. Она сразу узнала его по манере держаться и этому сосредоточенному взгляду, что постоянно злил. Это в его дело попросился Бьёс как партнер, его силами кампания Хиро пришла к победе, это он реализовывал ту грязную закулисную игру. И это в его присутствии Карен напрочь забывал о ней, поскольку они братья. Все внимание – ему.

– Привет, Адрен.




Глава 2. Обязательства


Адрен В. Ор’рах

Пять дней до испытания



На утреннем свежем воздухе всегда приятно просыпаться. Голова чистая, мысли формируются четко, ничего лишнего перед внутренним взором. Первые попытки движения выдают проблемы: правая половина лица онемела, глаз слезится, правое плечо жутко ноет, делая невозможным движение рукой. Вторым глазом Адрен бегло осмотрел свое положение: сидит на толстой ветке, опоясан веревкой к стволу, чтобы не свалиться. Далеко внизу земля, левая нога болтается на весу. Охотничья экипировка и плащ сухие, не блестят. Чтобы прийти в норму, пришлось на ощупь залазить под плотный охотничий жилет для массажа плеча. Размять, растереть, залезть пальцами под мышцу и поиграть суставом. Больно, но только через эту боль рука становится активной. Далее, уже двумя руками, массаж шеи и лица. Постепенно чувствительность возвращалась, кровь приливала к лицу горячим потоком. Все это последствия старой травмы, что случилась в детстве. Подробностей он не помнил, мать говорит, неудачно прыгнул с перил одного из мостов Сандеона. Все было хорошо, пока он не засыпал. В отключке приходил сильный мышечный спазм, который перекрывал кровоток по правой стороне, каждое утро начиналось с боли и обретения себя, иного расклада он уже не помнил.

Адрен сцепил пальцы рук в замок и медленно потянулся вверх. Вокруг было только солнечное зарево, само светило еще не поднялось над линией горизонта. Юноша чуть приподнялся на ветке, повесил на сук свой широкий плащ, что служил в качестве одеяла, и начал аккуратно скручиваться. Сон на макушке дерева в сидячем положении был хорош, однако поясница имела свое мнение. После утренней зарядки началась проверка экипировки. Нож в левом сапоге, второй на поясе, готовые руны и заготовки в карманах и поясной разгрузке, пара «козырей» в потайных карманах кожаного нагрудника и наручах. На пояснице сзади маленькие флаконы с самыми ходовыми красками и пара кистей. На ветке слева висел колчан стрел и витой лук бордового цвета. Когда-то в ствол массивного древа ударила молния и чуть не пришибла маленького Адрена, когда он был мальчишкой. Разгоревшееся пламя начало поджигать еще сухую траву на поле, но и здесь он уцелел. Остаток ствола в центре идеального круга выжженной травы притягивал внимание, с ним что-то хотелось сделать. Решение нашлось через пару дней, когда старый лук окончательно сломался, а на новый не было денег.

Адрен закинул в рот кусочек вяленой оленины, знакомый вкус соли и мяса наполнил рот. Знакомый до тошноты, нормально поесть почти некогда, а переход с вяленой оленины на вяленую говядину или еще на что вяленое проблемы не решит. Пока желудок с протестом принимал еду, юноша подышал на правый кожаный наруч и вытер его о штанину. Поверх он начертал белый круг с вписанным треугольником, добавил пару витых линий и символов. Когда руна запульсировала, из нее тихо зазвучали едва различимые голоса людей. Юноша обвел краской контур и сделал пару линий еще толще. Звук стал громче и четче. Чтобы ничего не упустить, слушать пришлось у самого уха с закрытыми глазами.

– Утро доброе.

– Пока ни хрена не доброе. Как, готов к величайшей охоте?

– Голова раскалывается.

– У меня тоже, и тошнит. Как въехали в лес, так не отпускает, сука.

Говорили двое, чавкая едой. Еще один будил храпливых, попутно раздавая распоряжения. Речь была спокойной, уверенной и громкой. Голос принадлежал их лидеру, другим словом этого человека Адрен назвать не мог. В нем ощущалась сила Тьмы, хотя за все время слежки он ни разу ее не проявил. Всего в их группе было шесть человек, но этот представлял самую большую угрозу. Звон котелков с едой, похрюкивание от приема пищи, пустая будничная беседа, пара плоских шуток и мужской гогот. Затем началось копошение, трение кожаных ремней и бряцание металла – группа готовилась к выходу. Адрен смочил ладонь в росе на соседней ветке и смыл руну. Звук пропал, едва поплыл узор.

Позади его наблюдательной позиции в воздухе появилась белая арка, из которой поочередно выходили охотники. Прочные, но легкие доспехи из кожи, на поясах ножи, за спинами арбалеты и вещмешки на перевязках. Флаконы с рунной краской были всего у двоих, поясницы остальных были утыканы заготовками. Каждый нес в руках по капкану и паре копий, на шеях болтались веревки с цепями. Адрен быстро нацепил лук со стрелами и бесшумно прыгнул на соседний ствол.



Группа охотников шла тихо, поросший кустарник и бурьян хорошо маскировали их движения. Местность изучили на твердую пятерку, но вот по слежке можно ставить неуд. Обилие деревьев и широких крон позволяли преследовать группу поверху. Само перемещение не могло называться идеальным, тем не менее слежка за ними в течение четырех дней не была выявлена ни разу. Опасные времена, за добычу на еще «живых» зеленых участках охотники режут друг другу глотки. И даже если охота удачная, на выезде могут обобрать государственные патрули, что приведет к еще большим стычкам и смертям. Группа внизу принимала меры: заметала следы, маскировала запахи фекалиями и табаком, правильно передвигалась и путала маршруты, периодически разделяясь. Да, наверх они тоже поглядывали и даже использовали руны обнаружения. И все же их старания оставляли желать лучшего, отчего становилось даже как-то досадно. По пути пришлось зажевывать древесную кору, что породило еще один внутренний протест. Гадость ужасная, зато перебивает голод и придает сил. Чувство голода утихло – все же кусочком мяса не наесться, а вот корой более-менее. Адрен закрепил на голове капюшон с маской, чтобы полностью слиться с местностью.

Через час группа вышла к лесной опушке. Зеленая трава чередовалась с пучками прошлогоднего иссушенного шлака. На дальнем конце начинались холмы и отвесные скалы с природными пещерами. Глава группы определил порядок действий: он и еще один охотник идут добывать приманку в виде косули, оленя или чего-то подобного. Остальные расставляют ловушки, готовят линии обороны и «охотничьи лифты». Двое тут же исчезли, у оставшейся троицы закипела работа. Слаженно и гладко, в полной тишине они зарядили капканы, присыпая их травой, цепи и веревки ушли на лифты – их перебрасывали через толстые ветви, подвешивая на одном конце массивный камень или пень. Быстрый и надежный способ взобраться на деревья, уходя с линии атаки. Далее шла расстановка рун. В стратегических точках трава пестрила фиолетовыми, голубыми и красными отсветами. Когда все было готово, группа заняла позицию за поваленным стволом, по центру за линией обороны. Рядом с собой они приготовили два арбалета и несколько копий.

Вскоре к опушке вышли два охотника с добычей на спине. Один тяжело дышал с добычей на спине, держа тушу косули за копыта. Второй шел с арбалетом на изготовку, чуть впереди. Добычу повалили на траву посередине опушки, вынули арбалетный болт и вспороли брюхо. Под тушей подкопали землю, в яму спрятали десяток складных копий и руну. Один из охотников нанес начертание на свой наруч. Когда все было готово, они аккуратно обошли полосу препятствий, заняв место за стволом. Все затаились, в воздухе повисло напряжение. Адрен молча наблюдал, как понемногу затихает лес. Сейчас кровь косули просачивалась в яму, наполняя рунные наконечники. Свежая кровь животного вместо дорогостоящей краски – дешево и сердито, в полевых условиях самое то.

Над опушкой повисла легкая утренняя дымка. Главный дополнил начертание и коротко кивнул. От косули стал подниматься красноватый пар, который уносило ветром в сторону скал на другой стороне. Вскоре издалека стали доноситься утробные рыки, от нарастающего напряжения Адрен взмок. Он знал, чей это рык, и что за зверь придет на запах крови. Охота на рахнама сама по себе опасная затея, что говорить про попытку перехвата чужой добычи. Загребать жар чужими руками всегда как-то надежнее, главное – правильно разыграть партию. Внезапно палец на правой руке что-то кольнуло, юноша перевел взгляд. От напряжения он слишком сильно сжал лук, отчего по древку начали бегать синеватые молнии. Оружие было пропитано магией природы и чутко отзывалось на настроение хозяина. Пара глубоких вдохов помогла вернуть контроль, мокрые маска и капюшон неприятно прилипли к лицу.

Вскоре на поляне замаячило большое пятно. Что-то массивное, высотой в холке метров шесть. Утробный рык разносился по округе, заставляя шевелиться волосы на всем теле. Постепенно пятно обретало очертания большого кошачьего хищника. Для блокировки паники необходим самоконтроль, ей нельзя оставлять и крупицу разума. Адрен стал быстро прогонять в голове все, что ему было известно об этих животных. Широкая челюсть, мощные клыки, обвисшая серая шерсть и дикие голубые глаза. Кошачий хищник, рахнам, что на древнем языке означает «священный, вознесенный». Сильные, мощные, гибкие, живут по несколько сотен лет. Из костей получаются неплохие заготовки для рун, мясо очень питательно и неприхотливо к хранению и транспортировке, приобретается, как правило, для дальних переходов. Но главный секрет крылся в золотистой шкуре, из-за которой вид балансировал на грани вымирания. Зимой греет, летом дышит, быстро сохнет, легкая, невероятно прочная. Лишь некоторые виды металлов и рун могли повредить шкуру, все остальное просто затуплялось. Магия также не наносила вреда, что возносило ее цену до небес.

Рахнам пересек поляну, замедлив темп возле приманки. Он обошел косулю по кругу, подозрительно принюхиваясь. Что-то настораживало, он медлил. Чем дольше он стоял, тем больше слюны вытекало из пасти. В конце концов зверь аккуратно приблизился и откусил бедро. Кусок за куском, скорость поглощения нарастала. Даже в этом зрелище благородства в движениях было больше, чем у большинства людей. По мере насыщения рахнам уменьшался в размерах, свалявшаяся шерсть разглаживалась, приобретая тот самый золотистый оттенок. На глазах разъяренный монстр превращался в изящное животное, по размерам и формам морды напоминая леопарда. Гибкий, быстрый, резвый, но, в отличие от леопарда, с более широкими лапами. Адрен разглядел форму ушей, оценил пропорции лап и хвоста – это был взрослый самец. Напряжение перешло на новый уровень, воздух уже был гуще варенья. Охотники зашевелились, их лидер смотрел на зверя не моргая, занесенный палец застыл над руной. Он ждал нужной кондиции – цена шкуры зависит от качества, а оно, в свою очередь, от насыщения на момент убийства. Сейчас эту шкуру не пробить, но даже здесь природа оставила лазейки. Уязвимых мест несколько: глаза, пасть, полоска белой шерсти на брюшке. Шепотом охотники начали спорить, когда нажимать руну, каждый давал советы, периодически утверждая, что уже пора. Адрен, следя за их лидером, подготовил первую стрелу. Если рахнам умрет сразу, между ним и добычей останутся шестеро. Убивать следует по одному, желательно со спины. Все что нужно, это отвлечь внимание и действовать быстро. Другой вариант, если что-то пойдет не так, и рахнам останется жив. В этом случае те самые капканы и руны помогут отвлечь внимание, в суматохе конкурентов можно порешить одного за другим. Главный продолжал наблюдать, пока в один момент его глаза не расширились.

Активация руны. Туша взорвалась десятком копий, трое из которых вошло в брюшко. Зверь тут же отпрыгнул в сторону, зарычал и начал извиваться во все стороны, пытаясь прижать лапой торчащие древка. Умно… и у него это получалось. Копья выходили, расширяя раны, траву вокруг окрасило в красный цвет. Даже вытащи рахнам все копья, он уже не жилец. Группа охотников внизу сделала тот же вывод, от их позиций долетели тихие, короткие и довольные возгласы. Адрен печально покачал головой – праздновать раньше времени для охотников запрет, плохая примета. Они отвлеклись и не обратили внимание, что зверь вытащил последнее копье и уже принюхивается к туше. Всего несколько животных в мире могли проследить путь магии, откуда и куда шёл импульс силы, и этот был в их числе. Нюх развернул рахнама в сторону охотников, его разъяренные глаза уставились на их позиции. Несколько секунд мертвецкой тишины охотники смотрели на хищника, а он, казалось, точно на них.

– Фаза вторая! – скомандовал Главный. – Бегом!

Рахнам бросился вперед, оставляя за собой кровавый след. Несмотря на раны, двигался он очень быстро. Видимо, зверь решил забрать их всех с собой в мир духов. На границе опушки с лесом сработали капканы, при касании золотистой шкуры металлические зубья разлетелись как кусочки льда. Зверь не получил вреда, но немного замедлился. Тот же результат был с рунами и другими ловушками – их задачей было замедление и отвлечение рахнама, зверя нужно разъярить до безумия, чтобы в суматохе магических вспышек иметь возможность отступить. Почему сразу не засесть на деревьях, как Адрен? Рахнамы редко умирают сразу, как правило, они борются до самого конца. Если бы он не почуял людей, не заметил их, то мог бы просто убежать куда-то в лес, где его бы нашли другие охотники. Слишком высокая конкуренция и слишком высокая награда, за которую многие готовы рисковать жизнью. Группа внизу знала, что зверь побежит на них, всё было подстроено, чтобы так и случилось. Действовали слаженно, видно, что для их состава это не первая вылазка. И всё же, зная, что будет, в момент, когда хищник смотрит точно на тебя, весь мир замирает. Мысли отступают, тело напряжено – ты смотришь в глаза самой смерти, которая порождает неконтролируемый животный страх. Оттого, несмотря на возраст и опыт этих людей, там, внизу, их действия выглядели угловато.

Охотники побежали врассыпную к тросам, попутно раскидывая вокруг руны-ловушки. Самому дальнему от своей позиции Адрен пустил стрелу в бедро. Бегущий рядом с ним засек выстрел и сумел уклониться от второй и третьей стрелы. Зигзагами он добежал до массивного ствола, за которым был охотничий лифт. Адрен соображал на ходу – следующая стрела полетела в трос противовеса. На полпути лифт потерял тягу, вместо падения охотник попытался вцепиться в кору дерева. Из-за утренней влаги он медленно скользил по стволу вниз, стирая ногти в кровь. Подоспевший рахнам быстро стянул охотника и вырвал кусок из его шеи. Ближайшая к ним руна метнула ледяное копье, которое с хрустом сломалось о золотистую шкуру. Вторая создала круговую дугу, рассекла два ствола и массивный валун с зеленым мхом, но хищник не получил никакого вреда. Только замедлился, выискивая следующую жертву – ею стал подстреленный в бедро.

Оставшаяся четверка успела подняться на массивные деревья, с ними завязался бой. Уклоняясь от арбалетных болтов, юноша прыгал с ветки на ветку и обходил охотников по дуге, постепенно сокращая дистанцию. Арбалеты быстро делают выстрел, но долго заряжаются, особенно когда нет ручного натяжителя тетивы. Поэтому он предпочитал лук и метательные ножи – просто и безотказно. Руки противников не дрожали, работали синхронно, от встречных выстрелов их заслонял тот самый главарь. Подозрения оправдались, он действительно был магом Тьмы. Противник быстро создавал и убирал защитный барьер. Адрен же был обычным человеком, ло, и чтобы противостоять такому, нужно постоянно изворачиваться. Одним из решений стала тренировка навыка ощущения магии. Самим магам это дается просто, а вот ло тратят годы, иногда десятки лет на то, чтобы достичь уровня ниже среднего. Но Адрен освоил все меньше чем за год. Он всегда точно знал текущий уровень энергии в людях, их потенциал, и даже ощущал течение силы в бою. Так он понимал, что собираются делать маги и стражи рядом с ним, подстраивался. Сейчас он точно знал уровень сил, который маг вкладывал в барьер, поэтому пустил в ход стрелу со взрывным рунным наконечником. Вторым жестом вдогонку был послан метательный нож. Слабый барьер пробило, нож попал в живот одному из охотников. Из-за ранения он завалился на бок и сорвался вниз.

Трое оставшихся стали двигаться резвее, к арбалетным залпам прибавилось метание рун. Первые шайбы просто взрывались, вторые пускали направленные струи пламени. Далее в ход пошли более сложные, с извилистыми и движущимися лучами голубоватого цвета, что срезали ветки и кору деревьев. Адрен ловко уходил от атак, подбираясь все ближе. Чтобы выиграть немного времени, он пустил стрелу с белым рунным наконечником, из которого вышла плотная острая молния. Она не гремела, просто срезала ветку, на которой обосновались стрелки. Один из них опустил глаза на свой арбалет во время перезарядки и не успел среагировать. Вниз он падал вместе с веткой. Остановка пальбы на несколько секунд дала больше пространства для маневра. Когда их разделяли всего три массивных ствола, он пустил в ход руну с магией Пространства. Бросок заготовки, нырок вниз и выстрел стрелой со взрывным наконечником – маленькая хитрость для усиления эффекта. Появившаяся черная дыра имела небольшой размер, но очень мощную силу притяжения. Ближайшего охотника тут же затянуло, другой успел удержаться за счет использования магии Тьмы. Червоточина быстро схлопнулась, сбросив остатки тела вниз, где уже рычал разъяренный рахнам.

Маг Тьмы, лидер поредевшей группы, стал двигаться еще резвее, но Адрен пошел на опережение. Ответный выстрел, перекат на грани срыва, прыжок на соседнее дерево и подъем на ветку. Брошенную в него руну он отстрелил в полете, взрыв произошел где-то в стороне. Прыжок, уворот, укрытие за последним стволом. Адрен развел противника на опрометчивый магический залп и прыгнул вперед. Из-за листвы навстречу полетела маленькая заготовка из черного пористого камня с красной руной в треугольной рамке. Узор струился силой, которая отзывалась где-то внутри. Юноша очень хорошо знал, что сейчас будет, быстро подтянул колени к себе и зажал кинжал в левой руке. Взрыв. Упругая волна, опаляя одежду и кожу, с силой оттолкнула его. Через щель между коленом и локтем он видел, что его сместило в сторону, ствол дерева за спиной останется слева. Пришлось группироваться в полете второй раз, левую руку вытянул с сохранением изгиба в локте. Ножом удалось воткнуться в ствол, тело тут же впечатало в кору. Больно до искр в глазах, колчан и лук сорвало вниз. В полете мимо колчана пролетел болт. Видимо, из-за взрыва стрелок не заметил его и решил, что охотник упал. Это шанс.

Юноша подтянулся на ноже. Вытаскивать его было слишком долго. Наблюдавший за травой противник не заметил движения сбоку, метательный нож был заблокирован в последний момент. Адрен перепрыгнул на его ветку и тут же перешел в ближний бой. Верховные маги и последователи могут выдать мощный сгусток сразу, без задержки на накачку силы. Эта задержка называется кастом, который в бою может решить все. Сейчас Адрен ощущал накопление силы в противнике и то, на каком выпаде он собирается использовать магию. Приходилось бить по запястьям и суставам, уводить руки в стороны, чтобы магия не прошла. Тем не менее маг продолжал напирать, в нем чувствовалась сильная военная закалка. Это было его преимуществом, он не сдавался, постоянно переходил в атаку. Но это же было и его минусом, поскольку он не заморачивался на технике боя и делал ставку на проверенные удары и комбинации. Адрен их изучал, и потому сумел подловить соперника. На очередном выпаде он заблокировал руку противника и ударил того в ухо. Секундная заминка ушла на извлечение второго ножа с пояса. Выпад был встречен лезвием, а рука рассечена от запястья до локтя. Маг взвыл, а юноша нанес еще несколько рассекающих по телу. От вида собственной крови мага перекосило.

– Ах ты мразь! – закричал он – Но нет… уйдем мы вместе!

Из его тела вырвался мощный поток темной энергии. Он больше не заботился об экономии сил, просто высвободил все, что было. Ударная волна сломала все ветки, включая ту, что была под ногами. В последний момент Адрен прыгнул вперед, поближе к стволу. Нож не смог воткнуться как в прошлый раз, кора этой красной лиственницы слишком прочна. Внизу уже маячил рахнам с бешеными глазами, одного взгляда было достаточно, чтобы затряслись потроха. Что делать? Время замедлилось, мысли в голове проносились одна за другой. Как ни крути, падает он в вольер к хищнику: сейчас все внизу – вольер. Он не будет разбираться, кто его ранил, убьет обоих. Времени прошло достаточно, но сил в его движениях не убавлялось, все те же скорость и мощь. Изначальный план исчерпан, отсидеться на ветках уже не получится. Остается только добить, но в одиночку живот не ранить. Значит, нужно ранить глаза или пасть, но как? С его скоростью и реакцией он может уделать людей, но не такого хищника. Это уравнение с переменными, где по одну сторону равенства его возможности, по другую зверя. И если он не может поправить уравнение со стороны рахнама, придется править со своей. Летя вниз, он приставил ноги к стволу для равномерного скольжения. Рука быстро извлекла из потайного кармашка руну и приставила к шее.

«Активация руны», – мысленно распорядился он.

На следующем вдохе все замедлилось, по телу разлилось тепло. Маг упал первым и тут же лишился головы, что дало пару секунд на маневр. За счет прилива сил удалось сгруппироваться, оттолкнуться ногами от ствола и приземлиться в густой крапивник. Сила падения перешла в перекат через голову, в глазах немного потемнело и тут же прошло. Адрен поднялся на ноги и сразу сместился назад от клыкастой пасти. Кошачьи зубы и кровавые когти мелькали перед глазами, но юноша успевал. Руна разогнала рефлексы и восприятие, теперь по скорости Адрен почти не уступал хищнику, а о цене можно подумать потом. Да, расплата высока, но именно на такой случай он припас эту руну. Семь месяцев на приготовление краски, длительные поиски редкого материала и скрупулезное начертание в подвале, которое заняло почти сутки. Очередной замах, и когти оставили длинный порез на правом боку. Нет, все же в скорости он уступал, так не победить, нужно что-то придумать. Адрен вспомнил о втором рубеже обороны охотничьей группы, где были заготовлены копья и пара арбалетов. Это шанс!

Низкий старт, бег во весь дух и глубокое чувство страха из-за монстра за спиной. Это подгоняло еще больше, заставляя жадно вдыхать прохладный воздух. Разум очистился, остались только ощущения тела и цель. Он не думал, движения шли на одних инстинктах: короткий бег, наклон, пробежка, уворот, перекатиться влево, нырнуть за валун, перепрыгнуть пень с опорой на передние руки… Все эти увертки растягивали путь и сохраняли жизнь. Снова и снова он уходил из-под атак, пока не добрался до рубежа, схватил ближайший арбалет и выстрелил. Болт летел точно в глаз, но зверь пригнул голову. При касании золотистой шерсти снаряд разлетелся на куски. Уворот от прыжка и тут же от вытянутой когтистой лапы, перекат – и второй арбалет уже в руках. Сейчас нужно стрелять мгновенно, едва зверь попадет в прицел. Юноша сместился вправо и запрыгнул на поваленный ствол. Теперь рахнам должен прыгнуть и вытянуться, что даст возможность нырнуть под него. Однако хищник вместо затяжного прыжка подбежал к стволу почти вплотную и резко вытянул шею. Адрен отпрыгнул назад и выстрелил в упор, целясь в глаз. Снаряд скользнул по веку, лбу, и улетел в чащу. Следующим по плану шло копье, его удалось поднять, но не перехватить. Щелчок зубов разломал древко, отправив наконечник вслед за болтом.

На мгновение показалось, что это конец. Охотничьих лифтов не осталось, любая другая попытка взобраться на дерево обречена. Каковы шансы выжить? Даже если у него получится вскарабкаться и не потерять куска мяса с ноги или задницы, чудовищный откат от руны может сбросить его вниз. Рахнам только что поел и будет караулить пока не помрет от кровопотери, прыжками с ветки на ветку его тоже не провести. Можно попробовать схватить болт из колчана и попытаться вогнать ему в глаз или еще куда, но из-за разницы в скорости это нереально, да и пытаться некогда – эффект руны на исходе. Ответ пришел с резкой вспышкой молнии из травы – его лук подал знак. Из-за суматохи наверху он даже не помнил, куда именно тот упал. Если добраться до колчана и удачно выстрелить взрывной стрелой… да, это вариант, нужно только добраться.

Адрен рванул через кусты к своему луку. От взятого темпа уже начинали болеть ноги, дыхание было частым, пот тек ручьем. Последняя надежда придавала бодрости, отчего бежалось быстрее. Игра в кошки-мышки продолжилась, разве что упражняться в акробатике пришлось гораздо меньше, видимо, на рахнаме сказывались раны. Ловким движением охотник на ходу выдернул нужную стрелу и поднял лук. На разворот не оставалось времени, пришлось прыгать вперед. Разворачиваясь назад, он увидел открытую пасть рахнама и расставленные лапы. Прыгнули они одновременно – сейчас все или ничего. Из-за позиции Адрен не мог прицелиться в живот, потому выстрелил в пасть. Наконечник подорвался где-то на входе в глотку, от взрыва глаза зверя закатились, кровь брызнула во все стороны. Адрен машинально зажмурил глаза и больно упал на спину. Дышать сразу стало нечем, грудная клетка не могла расправиться под этим весом. Подобно куколке, он стонал и бился из стороны в сторону, пытаясь выбраться из-под добычи. Едва удалось вытащить руки, он протер глаза от крови. Голубое небо, освещенные солнцем верхушки деревьев, шум листвы. Капли пота на спине начали шипеть, из-под капюшона пошел легкий дымок. Сейчас что-то будет, нужно быстрее выбираться. Помогая себе руками, Адрен сумел быстро высвободиться, выдернул уцелевший лук и стянул капюшон с головы. Маска полетела в кусты, и в этот момент по рукам пробежала первая дрожь. Искрящая, опаляющая пальцы, подкашивающая ноги. Пришлось упасть на бок и сосредоточился на дыхании. Глубокий вдох, выдох, снова вдох – откат. Резкий спазм неимоверной силы сдавил грудную клетку и начал выворачивать конечности. В теле будто катался шар боли, доставляя невыносимые страдания каждому конкретному органу. Когда на фоне слепящей агонии начало выворачивать потроха, Адрен сумел начать выдыхать и выражать свою боль в крике. Да, сейчас, после невероятного перенапряжения все органы очищались, расслаблялись и приходили в норму, но происходило это тяжело. Адрен кричал в землю, с травой в зубах со всей болью и ненавистью, которая в нем была. По сбивчивости выдоха он понял, что его трясет и подбрасывает. Снова спазм в груди, попытки вдоха не дают ничего. Жалкие перекаты по земле не помогают, глаза уже ничего не видят от заполонившей их черноты и искр. Едва спазм отступил в нижнюю часть тела, прошел короткий вдох. От очередной порции сильнейшей боли захотелось отсечь себе ногу. Пока мог, Адрен жадно глотал воздух и концентрировался только на ощущениях в легких, как они раскрываются при вдохе, как расходится грудная клетка. Жизнь ему нужна, жизнь дорога. Он хочет жить даже несмотря на все трудности и свою долю. Ему еще есть чем заняться, а потому смерти здесь не место.

Адрен концентрировался на жажде жизни, вкладывая в чувство свою ярость, что притупляло боль. Приступы спазмов накатывали еще несколько раз, слабее с каждым разом. Через несколько минут он смог свободно продышаться и встать на четвереньки. Голова гудела, живот выворачивало, конечности продолжало сводить судорогами. Хотелось размяться, он вытянул локти вперед и прогнулся в спине. Боль начала отступать, уступая место долгожданному расслаблению и неге. Последняя заполонила тело с головы до пят как духовная благодать. Оно казалось легким, но при попытке встать еще заваливалось. Только сейчас, на боку, Адрен оглядел неподвижного рахнама и ощутил вкус победы. Его победы. Конкуренты устранены, зверь убит, а сам он цел.

Нужно посидеть пару минут и выбрать порядок действий. Суматоха и взрывы точно привлекли внимание, вопрос в том, как скоро сюда прибудут другие охотники и имперские егеря. Действовать нужно быстро, но сейчас – отдых.

Он подполз к зверю и прижался к нему спиной. Шкура была еще теплой и согревала, благодаря чему тело быстрее восстанавливалось. Наверняка к этому боку так же прижимались детеныши, что остались в логове на другом конце поляны. Все могло бы сложиться иначе, не замахнись вся охотничья группа на тех детенышей и самку, которая после родов беззащитна несколько недель. Постепенно начал болеть правый бок, он потянулся рукой и в районе ребер нащупал длинный и глубокий порез. Пока терпимо, тем более на фоне пожара радости в груди. Обработанная шкура стоит так много, что можно жить, не думая ни о чем на протяжении пяти-семи лет. Тем не менее ее он обменяет на информацию о Пещере. Сможет ли он войти? Есть ли какая-то привязка к магическому дару? И сможет ли кто-то без таланта к магии вообще продержаться там хоть сколько? Об этом месте почти ничего не известно, кроме необходимости ежегодно проводить кровавое испытание, в котором выживают около четверти всех испытуемых. Иногда меньше, иногда больше, однако не больше трети точно. Статистика безжалостна и честна, идти туда – риск на грани идиотизма. Но как еще спасти брата? Слишком тревожно за него, охотничье чутье никогда не подводило, оно же бьет тревогу последние несколько лет, что испытание Карен не переживет. Он должен пойти туда вместе с ним, хочет ли того кто-то или нет.

Где-то справа зашуршала трава. Адрен быстро подхватил лук, прицел плавал в дрожащих руках. Неужели его нашли так быстро? Зараза! Нужно больше времени на восстановление. Он медленно прошел через крапивник, раздвинул куст и увидел одного из охотников. Из живота торчал знакомый метательный нож, правая рука была сломана выше запястья, левая вывернута в локте. Мужчина лежал лицом в траву и больно сопел, пытаясь оставаться невидимкой. Адрен хотел было вогнать стрелу в его череп, но лук все же опустил. Рахнам – животное священное, даже охота на него считается пропитанной духовной мистикой. С учетом всего видеть перед собой выжившего охотника – не иначе как провидение.

Если этот охотник должен еще пожить, следует как-то вылечить его раны. Адрен размышлял. В его лагере есть хорошая краска, но этот не доедет, быстрее помрет. Пара хороших рун у него были с собой, однако зачем их тратить на незнакомца? Из них двоих цел он один, если что-то случится по пути, ему они окажутся нужнее. Нет, свое при себе, а ему лучшее из того, что удастся собрать. Адрен пошарил по трупам и нашел остатки годной краски в разбитом флаконе и несколько хороших заготовок из холодного дерева. Недостаточно, но лучше, чем ничего. Врачевать придется на скорую руку. Найденных материалов хватило на остановку внутреннего кровотечения и сращивания потрохов. Порез в животе пришлось прижигать руной из его краски, универсальной и дешевой. Рану прочистило и затянуло целебным ожогом, оставив широкий шрам. Левую руку он вправил и сделал косынку с обхватом на шее, ткань тоже пришлось позаимствовать у убитых. С правой было гораздо сложнее, пришлось рубить палки нужной длины и фиксировать предплечье на вытянутой руке, а к животу привязывать подпорку для вытяжки. Больной отключился еще в самом начале этих процедур, поэтому все удалось сделать довольно быстро. По окончании он был связан и перемещен к туше рахнама. Вокруг трофеев Адрен разложил пять заготовок, на каждой начертал один и тот же защитный узор. Когда последняя руна легла на землю, добычу затянуло невидимым куполом. Сейчас он их не утащит, лучшее решение – спрятать до возвращения. После маскировки добычи пришла очередь маскировки следов. Да, возня, но теперь любой, кто хоть как-то умеет читать следы, увидит произошедшее так: рахнам убил охотников и убежал, а один выживший побрел куда-то на восток.

Адрен немного попетлял, сбивая след, и взял курс к трофейному лагерю. Солнце уже поднялось, когда он прошел через защитный барьер. Внутри все оказалось довольно просто и дельно. Лежаки, остатки еды с посудой, три зеленые палатки и две бочки для сохранения красок и заготовок от дождя. В дальнем правом углу стояли две лошади на привязи у ствола узкого дерева. Рядом двухосная телега, два ведра с водой и мешок зерна. Здесь же нашлись соль и деревянные чаны с водой для промывки шкур. Слева от входа сушились обработанные шкуры кабанов и оленей, которые были подстрелены для пищи, тут же стояли бочки с морозными рунами для сохранения мяса. Юноша быстро запряг коней в телегу и выдвинулся обратно. На его удачу на то место еще никто не пришел, он понял это по отсутствию новых следов и нетронутой экипировке на трупах. И все же выдохнуть удалось, когда он сломал защитный барьер и увидел тушу. Пострадавший охотник все еще сопел. Осмотр тел на предмет чего-то ценного занял несколько минут. Все оружие и уцелевшая одежда полетели в повозку, туда же отправились остатки красок и рун. Чтобы затащить на телегу рахнама, пришлось обвязать тело цепями и тросами от охотничьих лифтов. Перекинув их через ветки деревьев, он запряг одну из лошадей.

К полудню он снова вернулся в трофейный лагерь. Здесь удалось сделать нормальную перевязку пострадавшему, свою рану получилось только промыть, чем зашить он не нашел, а жечь руной такой порез было слишком рискованно из-за возможного внутреннего кровотечения. Далее следовал процесс снятия шкуры. Полоска с белой шерстью на животе стала начальной точкой, отсюда нож резал изнутри наружу – иначе шкура не поддастся и загубит металл. Внутренний каркас тела, лапы и хвост отделились довольно просто, а вот с головой пришлось повозиться. Много мелких костей и сухожилий, одно неверное движение – и шкуру проткнет изнутри. Когда все было готово, охотник натянул шкуру на сушилке для срезания остатков мяса и жира с внутренней стороны. Тут же стояли вода и соль для промывки.

– Могу я узнать, кто ты? – спросил сиплый голос за спиной.

Адрен промолчал, сейчас это было совсем неважно. Выжившего он затаскивал в палатку без кляпа и веревок, и теперь он, видимо, проснулся. На всякий случай юноша провел рукой по своему лицу – маска и капюшон были на месте.

– Скажи хоть, как к тебе обращаться…

Мужчина зашелся кашлем. Сухим, без крови, но неприятным. В ответ он получил флягу с водой.

– Охотник.

– Что теперь со мною будет, охотник?

– Оставлю в каком-нибудь крупном городе.

– Почему не убил?

– Традиции, – ответил Адрен, смачивая нож в воде. Во время разговора он продолжал заниматься шкурой. – Если рахнам не убил, то и я не стану.

– Вот как? Уважаешь традиции?

– Скорее, то, каким был наш дом до всего этого.

– Что? – рассвирепел старший. – Наш? Ублюдок…

Адрен замер. Как он определил? Посмотрев в отражение в воде, он увидел, что его волосы выбились из-под капюшона. Русый оттенок был только на концах, остальные цвета пшена. Он здесь уже две недели и совсем позабыл об этой части маскировки, все же мир природы отличается от города.

– Маги Света уже считают эти земли своими? Мы с парнями вырезали таких идиотов…

– Рот закрой, – Адрен повернулся к собеседнику. – Ты жив благодаря мне.

Лицо мужчины перекосило от злости, заездили скулы, вены на лбу набухли. На вид ему было около сотни лет, витки седины в волосах и взгляд полный опыта прожитых лет. Тем не менее он был вынужден подчиниться требованию юнца, который мог убить его в любую минуту. Уважение к старшим прививают с детства, проблема в том, что многие воспринимают это как должное. Людей судят не по заслугам, а по возрасту. Если он старше, общество запрещает в принципе рассуждать на эту тему, на что Адрен всегда плевал – слишком архаично для бизнеса. Наступила тишина, в которой был только звук скоблящего ножа. Защитные руны вокруг лагеря глушили внешний фон, звуки, запахи, свет и ощущение присутствия. Человек, что пройдет в десяти метрах, не узнает, что здесь лагерь, если не будет специально его искать. Через некоторое время мужчина снова заговорил:

– Только сейчас понял, что мы в нашем лагере. Как ты сюда прошел? Следил за нами?

Адрен продолжал свое занятие. Шкуру нужно приготовить должным образом, качественно, чтобы было не стыдно показать. Что до собеседника, он только отвлекал.

– Охотник… меня зовут Шас и я… прошу тебя объяснить, почему все так. Я хочу знать.

В словах чувствовалась ломка, он преодолевал себя, прося что-то у юнца. Сложно идти против привычек.

– Если я отвечу, ты умолкнешь?

– Даю слово. Я даже заплачу.

– Деньгами из палатки, что под подушкой? Они уже мои, как и все здесь. Почему для тебя это так важно?

– С некоторыми из тех, кого ты убил, я служил много лет. И уволились мы вместе, не хотели продолжать исполнять приказы идиотского мага Тьмы. Пещеру прошел, а мозгов не прибавилось, сумасброд…

– Вон оно что. Ну хорошо, уважаю. Я следил за вами пять дней, изучил ваш лагерь и маршруты. Я знаю все, что вы делали и обсуждали. Изначальный план был украсть шкуру рахнама, пока вы спали, все же я пришел первее. Но потом вы узнали о самке с котятами, и это изменило все. После родов у самок рахнамов отнимаются лапы, две недели они неспособны ходить и охотиться, все делает самец. Две шкуры по цене одной плюс маленькие шкурки – заманчиво, так вы сказали? Вид на грани исчезновения, а вы на котят решили замахнуться? Не знаю, как долго вы служили, но с защитными рунами у вас очень и очень слабо, лагерь как проходной двор. Укради я шкуру, вы бы точно пошли за самкой. Считай, сами себя погубили.

– И все? Ты убил столько людей ради одной животной твари?

– В ней больше благородства, чем в тебе и остальных.

– Ты сам не лучше. Ты же тоже приехал сюда за шкурой рахнама, ты тоже убиваешь их!

– Я беру часть для себя с минимальным ущербом остальному. Я не покушаюсь на беззащитных.

– Ты ничем не лучше…

– Утомил.

Адрен бросил нож в ведро. Шас сразу понял, что произойдет, и попытался отползти. От короткого удара в затылок тело обмякло. Тащить в палатку было лень, проще оказалось подвернуть ему плащ под голову.

Когда шкура была готова, пленника пришлось связать. В походные сумки он накидал сырого мяса из бочек и остатки рахнама. Остальное пришлось закопать поодаль от лагеря. Самка не шла из головы, рахнама пришлось бы убить независимо от ситуации. Все, что он мог сейчас, это помочь ей продержаться до полного восстановления. Адрен быстро запряг одну из лошадей и отправился к отвесным скалам. В лесу таких хищников было несколько групп, но по стечению обстоятельств эти идиоты нацелились именно на ту, что недавно получила прибавление. Выследили, молодцы, но поступили очень недальновидно. Им нет разницы, что будет завтра, через месяц или год. Живут одним днем, проклятые паразиты.

Сумки закрепил на лошади. Для сокрытия присутствия ей на икру пришлось нанести две руны – так сложнее услышать или ухватить взглядом. Издалека будет казаться миражом, а вблизи плывущей по воздуху. В целом переход прошел без проблем, по пути наткнулся на старые следы двух разных групп охотников в мелком составе. Вход в скалу был спрятан за упавшим валуном, никаких теней из расщелины, обнаружить такое можно только случайно или при долгой слежке за животными. Внутри было просторно, но не глубоко, дальнюю часть освещали лучи света от пробоев в потолке. В пятне света на боку лежала самка. Тонкие лапы и длинный хвост, не такая крупная, как самец. Часть шерсти уже превратилась из золотистой в серую, что говорило о средней степени голода. Еще немного и начнет расти. На охоте самец был размером с дом с серой шерстью, поскольку всю найденную еду сдавал ей. Если ее разнесет от голода, котят может просто придавить. Что же до них, то на вид им было около двух недель, значит, ее подвижность скоро восстановится.

Самка учуяла посторонний запах, резко подняла голову и начала рычать. На онемевших лапах она кое-как перекатилась вперед, заслоняя пищащее от страха потомство. Ее взгляд был диким, она хотела броситься вперед. Как и все кошки, перед прыжком она несколько раз виляла задом для проверки упругости лап, которые сейчас болтались как тряпичные. Адрен расстегнул взятые сумки и бросил поближе к ней. Никакой реакции, все внимание на него. Пришлось делать несколько ходок до кобылы и обратно, чтобы оставить все привезенные запасы. Каждый раз хищница встречала его агрессией и рыками, но к последнему возвращению он заметил кровь на шерсти вокруг рта – умная девочка. Теперь она точно протянет, пока не восстановится.

Обратный путь оказался очень удачным. С разных сторон до него доносились людские голоса, но он постоянно с ними разминался. Казалось, какие-то высшие силы прокладывают дорогу через лес, неужели это все из-за рахнама? Блажь разбавляла боль от пореза на боку. Рану он хоть и промыл, но не закрыл. Все нужное есть в его лагере, у бывших охотников даже зелья оказались обычным пойлом – кто вообще так готовится? По прибытии в трофейный лагерь начались сборы, все годные пожитки летели в повозку, остальное сваливалось в отдельную кучу. Перед уходом юноша уничтожил защитные руны, теперь рано или поздно егеря наткнутся на это место. Что не будет съедено лесом, то уберут они, в конце концов, это часть их работы. Последнее, что он забрал, был его походный плащ, который с самого утра висел на высоком дереве. И снова путешествие по лесу прошло без проблем, такого спокойного перехода с добычей еще никогда не было. К заходу солнца Адрен приехал к своему лагерю. Внутри его ждала собственная палатка с лежаком, пара тюков с вещами и пегий конь по кличке Колпак, привязанный к дереву. Завидев хозяина, он приветливо зафыркал, кивая головой. Юноша погладил его по гриве и пополнил бочку с водой. В целом он сделал даже больше, чем рассчитывал, теперь следовало придумать, как это все увезти. Две телеги с двумя экипажами не пойдет, Шас – опасная обуза. Еще по пути сюда он приметил, что новая повозка шире и длиннее его собственной, к тому же имеет две колесные оси. Если закинуть одну на другую, все может получиться. Со своей он снял колеса и оглоблю для крепления лошади, кузов перевернул, чтобы при стыковке получилось крытое пространство для грузов. Здесь снова выручили тросы на ветках и кони в качестве тяговой силы. Снятые детали подвязал по бортам, выглядело странно, зато практично. Колпак держался очень гордо рядом с новыми лошадьми, потрясывая гривой.

– Кто здесь главный конь? – заговорил Адрен, поглаживая его по голове. – Кто здесь лучший конь? Колпак.

Конь охотно закивал головой в знак согласия, хотя почему-то казалось, что кобылы так не считают. Ужин для лошадей, кормление и перевязывание Шаса, сбор вещей, телеги… К вечеру Адрен валился с ног, а еще нужно о себе позаботиться. Запасенные зелья с мазями помогли очистить рану, но вот заготовленные руны пострадали. Все три были в одном мешочке, и каждую разломило на несколько частей. Хрупкая основа не выдержала путешествия, это был прокол. Краску, как на них, он не брал, да и зачем, когда есть готовые руны? Пришлось жмуриться от боли и зашивать себя иглой.




***



– Итак, Шас, время нам кое-что обсудить.

Адрен убрал нитки. После произошедшего пленник молчал, лишь изредка прося воды. Он даже не жаловался на боль в руках, только изредка пыхтел при неосторожных движениях.

– Что?

– Первое. Что бы ты ни думал, не смей меня искать или преследовать, добром это не кончится. Поклянись на магии, что не станешь этого делать.

– Клянусь, что не стану искать охотника, который сегодня сохранил мне жизнь. Клянусь своим именем, и пусть магия будет мне свидетелем.

В воздухе появился слабый запах дождя, клятва была принята.

– Второе. Я хочу увидеть, как ты засыпаешь до меня. Здесь я тебе предлагаю два варианта. В этой руке руна глубокого сна. Я не вру, посмотри начертание. Три пересекающихся ключа в ободе из двух витых линий. Зеленая краска с бликами на мелованной заготовке. Здесь же обычное зелье. Минус руны в том, что с твоими ранами ты проспишь несколько дней, побочным эффектом станет жуткая головная боль почти на неделю. Что до зелья, то проспишь сутки, но потом тебя ждет жуткий понос и рвота.

– А получше зелья нет?

– Есть, конечно, но не для тебя. Отказаться не получится.

– Если я просплю всю дорогу, ты оставишь меня хрен знает где.

– А у тебя есть предпочтения?

– Город Вечной Осени.

Адрен прикинул в голове маршрут. Не хотелось бы, однако Шас сейчас его забота.

– Хорошо устроился. Там есть кому тебя встретить?

– Южные ворота, мой родственник отвечает за входную стражу, зовут Харн. Обратись к нему, как приедешь.

– Как скажешь.

Адрен убрал зелье, выбор был понятен. Конечно, хрен не слаще редьки, зато в туалет бегать не придется. Руну он затолкал под одежду на груди, Шас ее принял и уснул. До лежака еле удалось дойти, сон пришел одновременно с тем, как нос уперся в подушку.



Следующее утро выдалось прохладным и солнечным. Обилие росы позволило пополнить запасы воды без траты времени на переход до реки. Шкура рахнама была спрятана в потайной нише между досок телеги, остальные шкуры отправились поглубже в кузов. Если будет серьезный досмотр, им нужно показать, что ты что-то прятал, и они это нашли, тогда дальше искать не станут. Им главное выполнить задачу и показать свою работу, а остальное не волнует. Прочее барахло шло следом, никакой сортировки – просто куча всего, так будет меньше вопросов. В упряжку телеги впереди могли встать только две лошади. По результатам осмотра Колпак и бежевая кобыла встали вперед, кобыла в яблоках осталась позади на привязи. Последним элементом стали собственные волосы, их пришлось извалять в густой грязи, чтобы не выделяться цветом. В землях империи лучше сойти за грязного бедняка, чем за блондина. После тщательного уничтожения всех следов своего пребывания Адрен отправился в путь. Выезжая из леса, он постоянно останавливался и вслушивался, нет ли за ними слежки или погони. Сейчас от вчерашней благодати не осталось и следа, он снова был сам по себе. Паранойю на тему слежки подогревала шкура рахнама за спиной, за нее убьют без раздумий. Из-за вынужденной осторожности к границе густой чащи удалось выехать через несколько часов. Здесь пришлось подождать в засаде, пока не пройдет имперский патруль. Некогда заповедные королевские сады стали одним из последних убежищ для животных, и патрули продолжали исполнять свой долг. Правда, сходить с мощеных дорог в чащу они не любили, брезговали, предпочитая ловить охотников на периферии и желательно с добычей. Штраф, изъятие, перепродажа на рынок – для них сплошные плюсы. Едва патруль остался позади, Адрен подбежал к рунному шесту и принялся изучать начертания. Обозревать людьми всю территорию невозможно, столбы по периметру решали задачу куда эффективнее. Зевак не пускают, при попытке пересечения или взлома сигналят в ближайшую сторожевую башню. Для проникновения нужно покупать лицензию на охоту или договариваться с местной стражей, что ничуть не дешевле. Адрену все это было не нужно, он сам готовил руны, сам разбирался в начертаниях и потому шел третьим путем, взламывая контур, где и когда ему нужно.

Чем дальше от леса, тем больше попадалось пожелтевших деревьев и пожухлой травы. Со временем стали появляться участки высохшей земли с белеющими на ней останками животных. Новые участки защитных столбов не только предупреждали о появлении чужаков в лесу, но и пытались сдержать распространение песка и сухого ветра, хотя это едва ли помогало. Вскоре удалось выехать на дорожную развилку, сюда патрули уже не ходят. Во все стороны расползалась сухая земля в трещинах, резные холмы местами покрывал песок. Уже несколько десятилетий земли на юге их большого материка постепенно гибли. Растения умирали, солнце палило все жарче с каждым годом. Всего за тридцать лет цветущие земли Пустоты и Пространства превратились в пустыни. Местами еще сохранялись оазисы или зеленые рощи, однако почва погибала. За клочок зеленой земли империя цеплялась как могла, спонсировала любые исследования по данной теме. Принимаемые меры замедлили процесс, но старые устои и порядки все еще доминировали – от многих привычек сложно отказаться, особенно закостенелым старикам. Адрен своими глазами наблюдал угасание знакомых мест, от которых теперь остался только песок.

Тьма, расположенная на востоке, получила аналогичную проблему, почва стала источать яд и превращаться в болота. Растения скрючило, животные изменились, непонятный смог и влага в воздухе не позволяют солнцу в должной мере нагревать землю и болота только растут. Разные проблемы с общим исходом: пищи мало, земли постепенно угасают, над городами и выбранными заповедными зонами натянуты магические купола, а передвижение между ними сопряжено с большими рисками. И, как оказалось, эти проблемы локальны, смена климата произошла точно в границах обоих государств. Свет и Луна на севере не имеют подобных проблем, Западный материк торговцев и Дикий Восточный тоже не пострадали. Теории заговора звучали в каждом кабаке, однако никто даже не мог представить, кто и как мог бы реализовать подобное в магии. Человек не в силах запустить такой процесс и поддерживать его, проблема была в чем-то другом, а в чем, не знал никто.

Еще в самом начале была предложена идея объединить цилиндрические артефакты, что оставили Боги при разделении миров тысячи лет назад. Тексты на них не поддавалась чтению, опрометчивое обращение вызывало прорыв сил на уровне мироздания, которые могли уничтожить все. При правильном соединении должен появиться ключ к пониманию их мощи, считается, что так можно управлять климатом и избавиться от всех бед. Исследование сопряжено с опасностью погубить вообще все, из-за чего Свет первым отказался предоставить свою часть и убедил в этом Луну. Видя общую проблему, Тьма предложила союз Пустоте и Пространству в виде империи, что стало началом войны с альянсом северных королевств. Горячие конфликты и кровопролитие со временем перешли в холодное противостояние. Вместо мечей на первый план вышли дипломатия, пропаганда и шпионаж.

Адрен сводил разрозненные мнения к простым вещам: Луна и Свет негодяи потому, что у них все хорошо. Юг страдает, героически борется с напастью и потому он лучше. Ощущение превосходства дополнял отказ северян в помощи на ежегодном испытании в Пещере. С тех пор потери несла только империя, кровавая дань закрывалась жертвами из их молодежи. Еще один политический инструмент, который в перспективе должен склонить оппонента к миру. Что сделали чиновники? Вместо дипломатии и продвижения вопроса как общей проблемы они выбрали политику повышения рождаемости. Теперь многодетные семьи – это культ. Когда стало понятно, что на катастрофе спекулируют все, кто может, Адрен потерял всякую веру в высшее предназначение этой войны. В святость и праведность верили многие, пребывая в каком-то блаженном очаровании, что вызывало раздражение и злость. Удобно винить других в собственных проблемах, не так ли? Официально с врагом не торговали, неофициально торговый оборот рос из года в год. Зачем вообще тогда все это развели? Юноша решил не заморачиваться, в конце концов есть специальные чины, у которых должна за это болеть голова. У него же задача просто выжить и разбогатеть, вырваться из той клоаки, в которой он сейчас, и забыть ее как страшный сон. С детства его преследовало ощущение, что происходящее вокруг неправильно, что он не на своем месте. Наверное, это ощущает каждый, кто вырос в бедности и нужде, умудрившись при этом получить доступ к образованию. Постоянно проблемы с деньгами, нескончаемые придирки из-за цвета волос и происхождения, постоянное выяснение отношений с задирами. С годами многие приходят к смирению и живут в этом, кто-то мирится с реальностью еще в детстве. Что до Адрена, то у него все было наоборот. Ощущение неправильности, неестественности лишь усиливалось с возрастом, что вынуждало искать свой собственный путь. Сейчас он имел четкую цель по созданию капитала, с деньгами гораздо проще заниматься поисками. И удобнее.



К вечеру удалось добраться до крупного города Нанри. Широкие крепостные стены с башнями под рунные катапульты и алебарды, высокие ворота и серьезный пограничный контроль. Был большой соблазн заехать внутрь, продать ненужный хлам и пополнить запасы воды, но что-то подсказывало, что здесь будут проблемы. Знакомых в городе не было, подстраховать некому, а едва кому-то покажется, что в телеге есть особо ценные вещи, из города живым он не уедет. Пришлось объезжать с южной стороны и становиться в очередь на портал. Очередей было несколько, каждая в свой портал, которые вели в разные части империи. Портальная сеть соединяла все подконтрольные земли, экономия времени и денег была одной из главных причин финансового процветания. Морской путь длиною в месяц или сухопутный в пару дней? Соединяя ключевые точки, государство сводило к минимуму нападение бандитов на сквозные караваны.

Его путь лежал на юг, поэтому пришлось занимать самую левую очередь. Закатное солнце било в лицо. Его внимание привлекло обилие городской стражи. Войны в серьезных латных доспехах, маги, от сил которых даже на расстоянии бегали мурашки по коже. Вели они себя спокойно, но напряженность все равно ощущалась. Вдоль очереди навстречу шли два человека в длинных серебристых одеждах с широкими капюшонами на головах. Пепельные волосы выдавали в обоих магов Пространства. Левый шел свободно, его спутник нес в руках деревянный козелок с двумя большими рунами. Остановив счет на Адрене, он поставил козелок позади телеги, достал из кармана флакончик с розовой краской и завершил внешний контур начертания. Ограждение запульсировало ярким золотистым цветом.

– Следующее отправление через полчаса, – громко объявил маг. Затем он достал из-под балахона планшет с бумагой и рунной ручкой.

– Что везете?

– Несколько шкур кабанов и лисиц, охотился в дальних северо-восточных угодьях.

– Ваше полное имя.

– Адрен Витс Ор’рах.

– Лицензию, пожалуйста.

Пока балахон осматривал его и повозку, ручка самостоятельно переписывала всю информацию. Было видно, что телега в телеге, пусть и со снятыми колесами, вызывает вопросы. Второй человек молча подошел к нему, поглядел на Шаса и пошел вдоль очереди к самому началу.

– А это кто?

– Дядька мой, под конец охоты упал и переломал обе руки. Едем в город Вечной Осени, дома оклемается.

– Почему он не реагирует?

– Спит, под одеждой руна. Слишком сильно болят руки, да и телегу трясет неслабо.

Историю он сочинил на выезде из леса. Смесь правды, лжи и некоторых рассуждений, лучшего способа удовлетворить любопытство человека не придумать. В знак принятия аргументов балахон пару раз кивнул, а затем озвучил:

– Два человека, сборная повозка из двух сойдет за полторы, три кобылы плюс с десяток тюков груза. Стоимость проезда составит тридцать пять серебряными и двенадцать медными.

От суммы лицо Адрена вытянулось.

– Погоди, а чего как дорого? Может, давай по-людски, а?

Балахон оперся на колесо и поднялся к уху Адрена:

– Мы охренеем пропускать такой груз через портал, это я тебе еще скидку сделал. Радуйся своему дяде, иначе было бы дороже на пятнадцать серебряных. Вот тебе расклад, по-людски.

С грустным вздохом юноша набрал из кошеля названную сумму и посмотрел на оставшиеся деньги. С учетом того, что он нашел у охотников в лагере, выходило негусто. Себя одного со своей телегой и Колпаком он мог спокойно провести до Сандеона, но если каждый будет так обсчитывать, то часть пути придется преодолевать по пустыням. На телеге впереди сидели два человека с очень счастливыми лицами. Казалось, стража их совсем не напрягает.

– Господа, – обратился к ним Адрен. Мужчины оказались уроженцами Света и Луны, второй имел широкую белую бороду. – Вы не знаете, почему здесь столько охраны?

– Видел того молчаливого мага Пространства, который ходит вдоль рядов? Он прощупывает силу каждого, кто проезжает.

– Верховным магам Света было видение о скором появлении Хранителя.

– Почему магам Света?

– Видение о скором приходе получает та нация, чьим потомком являлся Хранитель.

– Тогда понятно, кого искать. Но зачем этот маг прощупывает каждого?

– А кто его знает.

– И давно эти новости пришли?

– Уже два дня как.

Адрен прикрыл глаза. Две недели в глухой чаще изолировали его от потоков информации. Серьезно, но пока не критично.

– Какие были знамения?

– Да никаких, Средняя Луна не выходила. Духи сказали, что в эти темные времена и Хранитель будет…

– Становись в очередь!

Командный голос оборвал собеседника. В обычных случаях порталы открывались по желанию мага, в любой точке, но на небольшие расстояния. Сейчас речь шла о десятках тысяч километров, даже группе магов такое не потянуть. Для подобных путешествий были созданы портальные кольца, которые с помощью рун усиливали магию и открывали нужные коридоры. Одно из таких впереди – каменное кольцо, через которое могла пройти дюжина человек. Часть была закопана в землю, а посредине сделан небольшой подъемный трап в виде каменной площадки. Группа магов выстроилась по обе стороны и начала совершать пассы руками. Пространство внутри зарябило, размывая пейзаж на заднем фоне. На глазах картинка превратилась в серый тоннель, внутри которого закручивались энергетические вихри.

– Заходим по очереди!

– Ну, бывай, юнец.

– Спасибо вам.

Колонна пришла в движение, кто на повозках, кто пешком. На подходе Адрен оглядел магов Пространства: осунувшиеся лица, небольшие мешки под глазами и уставшие взгляды. Несмотря на управление магией, их работа была не сахар, пусть и получали они приличные деньги. Проход каждого человека, животного или груза стоил им внутренних сил. Да, за счет совместной работы и портального кольца все упрощалось, но под вечер они уже едва соображали, все равно что мешки в порту таскать. Тоннель вилял, на кривых участках впереди было видно троих, на прямых – с десяток. Через полчаса он вышел возле одного из городов с деревянным частоколом вместо крепостной стены. И сразу встал в очередь на следующий портал. До конца дня было совершено еще восемь переходов, и везде царил ажиотаж. Новость о скором появлении Хранителя облетела все приграничье, стража и молчаливые маги постоянно проверяли людей на предмет нелегального провоза груза и тем более человека.

Город Вечной Осени находился на северо-западе империи, недалеко от границы. Из-за своего расположения он считался главной отправной точкой для торговли со Светом. Богатый, с уникальной архитектурой, он привлекал многих талантливых людей своей осенней красотой. В любое время года здесь и на десятки километров вокруг стояла осень. Трава, листья на деревьях, прохладные реки и даже солнечный свет создавали ту самую атмосферу перемен. Даже засуха и песчаный ветер не смогли изменить это место. Уникальность была во всем, от кухни и традиций до образования и политики. Один из самых больших и богатых городов империи встретил путника дружелюбно. На удачу родственника Шаса здесь не оказалось, но ребята у ворот его узнали. Адрен сразу отказался от какой-либо награды, быстро наполнил фляги водой и поехал в сторону порталов. Задержись он подольше, могли начаться детальные расспросы, а это ему ни к чему. Но вот у портала за городской чертой возникли проблемы. Солнце уже село, маги как раз принимали последнюю очередь и собирались отправиться спать. На прямой коридор до Сандеона денег не хватило, а злые и голодные балахоны еле-еле снизошли до пояснения причин повышения тарифов. Сейчас конец весны, вот-вот должно начаться испытание Пещерой, и все богатые семейства съезжаются в Сандеон, а с ними в поддержку друзья и знакомые того же достатка, и так далее. Пока они будут в столице в ожидании испытания и его итогов, их траты возрастут, отчего в город хлынул поток торговцев, актеров, бардов, ремесленников и всех тех, кто может нажиться на этом событии. Направление перегружено, и чтобы хоть как-то осадить желающих, ставки были подняты. Договориться с ними не удалось, но более лояльной оказалась другая бригада. Они открывали резервный коридор на удалении от столицы. Если ночь не спать и продолжать движение, то к утру он выйдет к главным воротам. Адрен хотел было отказаться, но Колпак недовольно фыркнул и забил копытом в землю. Этот конь редко ошибается, к тому же время поджимало. Не желая тратить все монеты, юноша в счет уплаты договорился на третью лошадь, привязанную позади.

Из всех, кто шел через тоннель, Адрен был единственным, кому нужно было в Сандеон, поэтому путешествовать пришлось в одиночестве. Еще до города Вечной Осени все меньше было каменистых холмов и разодранной земли, и все больше песка и песчаных барханов. Теперь вокруг только они и остались. Каменную дорогу освещали редкие рунные светильники. Раз в полчаса они издавали низкий звук, который расчищал песок. Потерять такую дорогу было невозможно. В пустынях ночью холодно, почти как в снежных горах. Пришлось плотнее кутаться в свой походный плащ, надеть капюшон и маску для сохранения тепла. Дорожные столбы больше походили на грибы: стояли низко, освещая только дорогу и не засвечивая небо, что позволяло любоваться им в полной мере. Адрен откинулся назад и заложил руки за голову. В таком положении удобно и жевать вяленую солонину, и наблюдать. Игра темных тонов, туманностей и бесчисленных звезд. Слева две луны пересекали друг друга, большая и малая. Говорили, есть и третья, среднего размера, но она всегда в тени большой. Именно по ней, по ее редким отсветам и судят о Хранителе. Что за ажиотаж вокруг его появления, неужели кто-то думает, что он закончит войну? То, что творится сейчас, приносит выгоду, а раз так, то зачем что-то менять? Даже если все политики помирятся и побратаются, война закончится, но существующий порядок вещей останется прежним. Вера в то, что придет кто-то сильный и могучий, чтобы все изменить к лучшему… именно такие мысли и заставляют людей смириться с их незавидной долей.

На этих бескрайних просторах Адрен чувствовал себя хорошо, даже знакомый привкус соли во рту доставлял удовольствие. Скоро Пещера, финал его многолетней подготовки. Скоро все встанет на свои места, начнется новый жизненный этап, где Карен не будет подвергаться чему-то подобному. Жизнь станет проще и ярче, последний рывок и все, еще чуть-чуть. Но пока он трясется в промятом седле трофейной телеги, нужно насладиться этим местом и свободой. Охотник откинулся назад и заложил руки за голову. Каков будет мир за гранью испытания? Брат цел и невредим, уезжает путешествовать, как и мечтал, у него самого появляется больше времени на свои дела, отпадает необходимость тратить огромные ресурсы на подготовку к чему-то неизвестному, так что на приличный капитал удастся выйти лет через пять, может, семь. Они с Бьёсом давно мечтают купить корабль для прямой торговли с Эдеей, западным континентом, глядишь, и получится. И где-то там появляется перспектива войти в другой социальный слой. Однажды он проснется другим человеком, без необходимости шариться по трущобам для сбора информации, без нужды торговаться за каждый медяк, чтобы сэкономить и купить еду получше. Жизнь станет иной, он станет богатым человеком, который занимается делами совсем иного уровня. Возможно, даже вершит чьи-то судьбы. Но это все потом, после. Сейчас время жестокой реальности, где каждый год одно и то же: выпускники уходят в неизвестное место, называемое Пещерой, а возвращаются далеко не все… Бывали случаи, когда не возвращался никто, и это становилось трагедией. Так себе традиция на выпускной, с такими перспективами лучше быть магом среднего таланта и избежать испытания, чем выдающимся талантом и сгинуть в расцвете лет. И так на протяжении многих поколений, тысяч и тысяч лет. Что же там такое происходит? Все, кто бывал внутри, связаны обетом молчания ценою в жизнь. Другие источники, такие как библиотека или путешествие в мир духов, тоже не дают ответов. Странно, очень странно. Загадка, ключ к которой кажется очень простым. Если отбросить всю таинственность, это походит на заклание скота. Стадо молодых голов ведут на убой, теория самая очевидная, но не выдерживает одного факта: почему же тогда есть те, кто возвращается? Звезды ожидаемо молчали, а глаза слипались от усталости. Юноша снял наруч на правой руке, задрал рукав и стал наносить начертание. Сон на время отступил. Тело снова работает на износ, о чем напомнил свежий порез на боку. Хотелось хорошенько выспаться, нужно, да все некогда.

Спать нельзя, мало ли где бандиты могли засесть. Всю ночь Адрен прокручивал в голове мысли о Пещере и постоянно приходил к одним и тем же выводам: кроме общей обрывочной информации ему неизвестно ничего. Он вновь и вновь пытался сложить что-то в своей голове, но безуспешно. Когда за горизонтом зацвел рассвет, пришлось оставить пустое занятие и сосредоточиться на вопросах, которые он сможет задать в обмен на шкуру рахнама. С солнцем постепенно приходила жара, воздух начинал душить. Плащ и маску пришлось снять, капюшон оставить. Вьющийся над барханами воздух создавал миражи, так приятные сердцу. Казалось, что где-то за холмом стоят зеленые макушки деревьев, или идут люди с повозками, что мир меняется в лучшую сторону, и еще есть надежда все вернуть. Мысли о прекрасном резко оборвались, когда Колпак встал как вкопанный. Охотник начал уговаривать лошадей, пару раз хлестнул их по икрам, но в ответ получил только фырканье. Колпак недовольно мотал головой, он явно что-то чуял. Адрен достал лук и прислушался. Звуки обычные, ничего постороннего. Чем дольше он наблюдал, тем сильнее нутро било тревогу. Больше всего подозрений вызывали небольшие насыпи впереди. На общем фоне они были чуть выше остальных и казались отличным местом для засады. Адрен достал взрывную стрелу, последнюю из тех, что он брал с собой. Чтобы выкурить возможную засаду, пришлось чуть изменить начертание. Прицел, корректировка на ветер, выстрел. Взрыв был слабым, но после него по песку растекся сильный огонь. Он палил все, плавя песчинки в стекло. Из-под насыпи повыскакивали горящие разбойники и стали кататься по песку. Под их крики появились люди из холма слева. Адрен действовал на опережение и выпустил две ледяные стрелы. Морозная волна прошлась по группе бандитов, двоих заморозила полностью, еще двоим отморозила руки до локтей. Один успел отбежать и начал отстреливаться. Юноша чуть наклонил корпус вправо, стрела прошла вдоль уха, взял бандита на прицел. Выстрел – прямое попадание в грудь обычной стрелой. Убедившись, что вокруг никого, он подошел к обмороженным и каждому перерезал горло, затем добрался до подстреленного и сделал то же самое – чтобы наверняка. К трофеям в телеге добавилось несколько луков, еще один арбалет, стрелы с болтами, несколько дешевых кинжалов и мечей. Здесь тела закапывать бессмысленно, их скоро съедят живности песка и неба. Адрен на всякий случай прошелся по округе, но не нашел ни транспорта, ни лошадей. Скорее всего, они пришли пешком из Сандеона или еще откуда с расчетом на возвращение верхом на добытом транспорте.

Через несколько часов показались верхушки крепостной стены. Высокая, монументальная, из черного массивного камня со множеством башен для осадных орудий и бойниц. Внутри нее располагались казармы и тоннели для перехода войск, а сам размах стены поражал. Столица находилась на южном конце самого крупного материка – Панеи, в нижнем левом углу его карты. Справа крепостная стена примыкала к веренице скалистых гор, уходящие вдоль материка далеко на восток и граничащие с Южным Океаном. На северо-западе вместо гор был скалистый обрыв, на нем стена продолжалась. Между двумя этими образованиями была гигантская площадка ровного участка суши с глубоким обрывом в океане – идеальное место для строительства глубоководного порта. Именно в этих природных условиях и удалось построить сначала хороший порт, затем город, а затем и вырастить столицу. Деньги водятся там, где развита торговля и где есть чем торговать. Высоко над городом мерцал едва заметный купол, что не пускал в город жару и песок, задерживал влагу и сухие ветра. Внутри и за его пределами метались тысячи разноцветных искр почтовых голубей. На подъезде к городу охотник примкнул к группе людей, выходящих из портала справа от городских ворот. Все двигались в спокойном темпе и бурно обсуждали события последних дней. Кто про Пещеру, кто про Хранителя. При прохождении арки ворот в грудь толкнула упругая волна, после чего воздух стал прохладным и чистым. Наконец-то, дом.



Сразу за аркой стояло оцепление из городской охраны, позади пряталось несколько балахонов. По ощущениям, это были верховные маги. От слабых магов идет ощущение слабых волн, если посильнее, то волны задерживаются на теле и начинают мягко давить. Те же, кто был очень силен, давал двойственное ощущение: первая волна била в тело, вторая била следом в первую, что создавало ощущение удара и мягкого давления. Сейчас было именно так: от сдвоенных магических волн уставшее тело немного мотало. Странную повозку со снятыми колесами охрана молча провожала глазами. Как и в прошлые разы, его остановили для досмотра с требованием показать содержимое. Бочки с добычей, шкуры животных, трофейное оружие – сейчас это все никого не интересовало. Едва привратники убедились, что человека здесь не спрячешь, его пропустили через кордон.

– Как дела? Удачно?

К Адрену подошел капитан караула, с которым он был в хороших отношениях. Юноша кивнул в знак приветствия.

– Мне нужен голубь. Обычный, пару сообщений отправить.

– Пара сообщений – это пара голубей.

– Как скажешь.

– Господин Дарио тебя заждался, просил известить его по прибытии.

– Дай красного голубя.

– Не нужно, я уже оповестил, как заметил тебя в проходе. Он будет ждать в твоем доме на нижнем этаже.

Юноша сунул знакомому несколько серебряных монет за заботу и шепнул:

– Благодарю. Насчет другого – проведешь меня?

– За десять монет.

– Договаривались же на семь?

– Договаривались, что я подумаю. Десять – окончательный ценник.

– По рукам.

– Еще и улыбаешься?

– Думал, сойдемся на пятнадцати.

Возле входа в казармы висела доска объявлений с наградами за убийц, рядом другие объявления о розыске и рекламные листовки. Адрен сорвал одну из реклам, что предлагала туристическую поездку по водным каналам столицы на лодках. Попытки проникнуть в караульную или оружейную считалась серьезным преступлением, однако его пустили без проблем. Здесь он написал два письма: матери о приезде и скором прибытии и шифровку Савве, одному из своих мастеров. В объявлении он отыскал три буквы «О» и несколько раз обвел их чернилами. Это был их личный шифр, с отправкой на подставного адресата. Письма свернул в свиток и выбрал на жерди двух почтовых птиц. Они походили на голубей, но размером были с курицу, у каждого на спине по тубусу для доставки сообщений. Получив адреса, голуби вылетели через арки под потолком и превратились в голубоватые искры, сливаясь с множеством подобных под куполом.

Дорога по столице заняла еще около часа. Каменные тротуары, многополосные проезжие части с разделением зелеными островками, газоны и нескончаемые деревья. Да, не такие фундаментальные как в лесу, в этих подстриженных кустах и ветках не хватало дикости и силы, которую излучала густая чаща. То же самое было с горожанами, взгляд сразу отличал рожденных в Сандеоне от приезжих. Первые были более худыми в плечах, ходили с поднятой головой и говорили открыто. Вторая группа наоборот: пошире в теле и более молчаливая, чтобы лишнего не сболтнуть. Угодливые, вспыльчивые, зачастую слишком прямолинейные. Их глаза быстро тухли, головы втягивались в плечи от невозможности взять свое и от бесконечной пахоты за кусок столичного быта. Наслаждение жизнью одних и постоянная борьба других, попытки преодолеть себя и найти нечто большее – эти контрасты сливались в тот безумный коктейль и атмосферу, за которую многие ненавидели Сандеон. Тысячелетняя история и пятнадцать миллионов постоянных жителей не дают столице погрузиться в сон, здесь постоянно кто-то зарабатывает, а кто-то теряет. Подъем и спуск, возможности, амбиции, опасность и игры по-крупному – все в одном месте внутри бесконечного вихря золотого рога изобилия. Несмотря на свою жизнь и все испытания, Адрен одновременно любил и ненавидел Сандеон, но больше все-таки любил. Страсть не оставляла его безучастным к происходящему вокруг, все здесь заряжало и мотивировало двигаться вперед. Собственным путем, с учетом всех обстоятельств и игнорируя любое «невозможно». Да, в лесах хорошо, но только здесь он дома.

Что до реального дома, то он представлял собой трехэтажное строение вдоль уличной развилки. Широкий, но короткий, всего на два подъезда. Трехэтажный, с высокими окнами и темно-коричневой скатной крышей, включающий в себя внутренний дворик. Изначально их семье принадлежала только часть первого этажа, где они с Кареном выросли. При упоминании этого здания на языке всегда вертелось слово «гнездо» с отсылкой к птицам. Став постарше и начав получать дополнительный доход от охоты и некоторых дел с местными, он выкупал квартиру за квартирой, кусочек за кусочком, пока весь дом не перешел в его собственность. Приятным бонусом стал широкий задний двор с лошадиными стойлами и площадкой для разгрузки товаров. Теперь в левой части была мастерская по изготовлению красок и рун, небольшая библиотека и один из складов в подвале. В правой же располагался магазин со вторым складом для готовых изделий и лестница на третий этаж. Адрен реконструировал дом под свои нужды, теперь третий этаж был жилым и предназначался только для их семьи с возможностью приема пары гостей. Услуги, одолжения, займы и бесконечная пахота годами напролет позволила прийти к такому результату. Иногда хотелось сдаться, но едва стоило увидеть этот дом, и все сомнения пропадали.

Ворота в переулке между домами были открыты. Видимо, матушка получила письмо. За переулком расположился широкий задний двор со стойлами, здесь же выстроена площадка для разгрузки, которая сейчас была забита ящиками с товарами. Часть из них стояла у открытой задней двери, через которую постоянно бегали носильщики. Колпак и вторая кобыла сами пошли в стойла, заметив полные поилки. Повозку пришлось поставить под навес, на всякий случай. Когда Адрен закрывал за собой ворота, его ослепила боль. Порез на правом боку обжег сознание, выбивая почву из-под ног. Что-то было не так, теперь придется дербанить рану и заново все промывать.



– Приветствую вас, Адрен.

В дверях заднего хода появился мальчишка лет десяти. Для работы они уже давно использовали наемных рабочих, по-другому все процессы магазина не обеспечить. Одни готовили краску, другие заготовки, третьи делали полноценные руны. В основном бытовые и самые ходовые, над особыми заказами им с матерью приходилось работать лично. Людей брали с улицы и обучали ремеслу, на деле такой подход давал очень много выгод. Мальчик же был разнорабочим, в основном таскал вещи и занимался уборкой. Все лучше, чем сидеть под мостом за южным рынком и доедать крыс.

– Привет. Ко мне будут гости, проводи их в переговорную, я пока поднимусь к себе.

– Они уже здесь, господин Дарио сразу просил провести его в подвал. С ним пришли еще два человека.

– Ладно… – протянул Адрен. – Пошли, поможешь кое-что достать из телеги.

– Да господин.

Охотник уставился на мальчишку, который тут же засмущался из-за своей ошибки.

– А я только хотел похвалить.

– Простите… Адрен.

– Мне еще раз повторить разницу между работником и прислугой?

– Нет, я понял!

– Тогда пошли отрабатывать твой оклад.

Травма почти не позволяла двигаться. Адрен вспомнил, как при увороте от стрелы перед Сандеоном услышал странный звук, видимо, то был шов, что разошелся. По его указаниям мальчик открыл секретную нишу в перевернутой телеге. Чтобы не привлекать внимания, шкуру рахнама пришлось закутать в широкую простыню.

Внутри было почти так же светло: широкие окна на противоположной стене уже были освобождены от ставней, справа подальше стояла высокая стойка со шкафами и длинными полками со множеством флакончиков с надписями. Слева от парадной была зона тестов – несколько маленьких столов и стульев для рассмотрения приобретенной краски и рун. Возможность спокойно осмотреть сложный магический товар повышала репутацию и доверие клиентов, которые толпились в очереди. За высокой стойкой стояла женщина в простом неброском платье. Длинные темно-русые волосы немного закручивались и поджимались в хвост изящной заколкой. Серо-голубые глаза, аккуратное лицо и несколько возрастных морщин. Она вынесла флакон с ярко-желтой жидкостью.

– Это для вас.

Мужчина поднял флакон на свет и осмотрел.

– Люссана, вы как всегда лучшие, спасибо.

Он положил несколько золотых монет на стойку и удалился. Женщина же обратила взгляд на заднюю дверь.

– Привет, Адрен, гости уже ждут.

Она легко кивнула и вернулась к клиентам. Их нельзя оставлять без внимания, ощущение неловкости или того, что ты лишний, и все – руны в городе можно купить на каждой улице. Живая очередь из клиентов – заслуга многих лет работы, как явной, так и негласной. Трудились долго, а вот потерять можно все в один момент. Адрен молча прошел к дальней комнате слева, где в полу начиналась лестница в подвал. Широкая и пологая, она была сделана специально для переноса больших и тяжелых грузов. Рядом при необходимости откидывались доски, образуя ровную горку для переката товаров. Сам подвал имел простор и ровные ряды разложенных тюков и бочек. Стены из грубого камня, местами торчали широкие деревянные опоры, что удерживали полы первого этажа, здесь же сияло несколько осветительных рун. Даже без окон тут было светло как днем.

– Иди сюда, внутреннюю дверь не запирай.

Юноша прошел вглубь. За поворотом, на бочке, сидел высокий человек в длинных дорогих одеждах. Короткие пепельные волосы, хитрый и сухой взгляд, треугольный подбородок, аккуратные усы.

– Здравствуйте, господин Дарио.

Рядом с ним стояли знакомый охранник и сутулый старик с широкой плешью на голове.

– Привет, Адрен. Ты же не с пустыми руками?

Охотник передал простыню со шкурой. Осмотр дело долгое, а ему сейчас не до прелюдий. Поддерживая бок, он аккуратно упал на старый скрипучий стул напротив. Сутулый старик быстро приблизился и помог стянуть одежду. После он стал осматривать рану и подбирать зелье. Его что-то беспокоило, пару раз он возвращался к осмотру одежды. Предусмотрительность Дарио поражала. Почему он привел с собой врача? Он всегда все знает наперед?

– В первый раз ты все сделал правильно, промыл и зашил рану, но не позаботился об одежде. Остатки грязи с разреза попали в открывшуюся рану.

– Прогноз?

– Зелья, руны – не останется и следа. Если бы не повторное зашивание, уже к вечеру был бы в порядке. А так… два-три дня.

– Сойдет.

– Нет, не сойдет, – вставил Дарио. – Эту часть уговора ты не сдержал. Шкура просто превосходна, а ты все же пострадал. Ускорить лечение можно?

– За два дня полностью восстановится, если не будет драться и прыгать.

– Слышал?

– За кого вы меня принимаете? – усмехнулся Адрен и тут же заохал от боли.

– Все, я сделал что мог. Дальше дело за пациентом, спокойные прогулки ускорят процесс.

– Проводи его.

Охранник и доктор молча удалились наверх. Игнорируя запах и возможные остатки жира, Дарио завернулся в шкуру целиком.

– Спрашивай.

Адрен медлил, в разговоре с Дарио всегда следовало подбирать слова.

– Что такое Пещера? Зачем она нужна, в чем ее смысл? Каков лимит на максимальное количество участников? Может ли ло войти и выйти? Как Пещера связана с Водяной Звездой? Ведь именно в момент ее появления на небе открывается испытание. И почему вы не даете ответы Бьёсу, но готовы дать их мне?

Пока Адрен задавал вопросы, усиливалось ощущение постороннего присутствия. Снова он ощущал на себе внимание тысячи глаз, а нос уловил запах дождя.

– Мой сын получил подсказку, за которую поплатился его дядя. Сейчас он лежит при смерти с дырой в груди и потемневшими конечностями. Должен выжить, но проходить через все это… он очень любит Бьёса.

– Последствия вашей клятвы о неразглашении?

– Да, и он сам вызвался под удар. Информация была не о самой Пещере, только о части ее периферии, поэтому мой брат еще борется за свою жизнь. Бьёс не такой, как его братья и сестры, он иной. На его счет я ни в чем не уверен, ни в успехе, ни в провале. Он постоянно в своей собственной игре, с тобой. Сын уже давно не просил у меня денег, у вас тут все хорошо?

– Он все так же горд, возможно, это скромность.

– Скромность это не про Бьёса.

– На работе он всегда такой.

Адрен стал что-то улавливать. Висевшее в воздухе напряжение никуда не делось, но вот его форма… ощущалось, что все внимание огибает Дарио по контуру, словно камень в течении реки. Маг одновременно существовал и нет, магия его просто не замечала. Их взгляды ненадолго встретились.

– Понял, наконец. Шкура рахнама не глушит магию, она заставляет потоки огибать ее. Что животное, что человек внутри для магии невидимка.

– Так я получу свои ответы?

– Нет.

– Почему?

– Никто не отменял слепой удар, так с невидимками и борются. Уже сейчас мне очень жарко, а если начну говорить о Пещере, прожжет насквозь. М-да, неудачная попытка обмануть клятву.

По его лицу стекал пот, он не врал. Но было ощущение наигранности, происходящее почему-то казалось фарсом. Господин Дарио меценат, представитель знати, большой делец и очень талантливый маг. Этот человек слишком умен, слишком хитер и изворотлив, чтобы сдаться вот так просто. Многолетний опыт работы на него отрицал происходящее, здесь должно быть что-то еще.

– Как-то я не удовлетворен

– На переговорах никто никогда не удовлетворен.

– Это не переговоры, а сделка.

– В которой я тебе ничего не обещал. Попытаться – да, но не рассказать что-либо ценой жизни. Ты пришел ко мне с запросом на знания о Пещере, ты рассказал мне, что собираешься сам туда попасть и попросил о помощи. Тысячи лет до тебя клятва хранить тайны о Пещере не нарушалась, а ты что? Думал, ты особенный и сможешь обойти правила?

– Я думал, что обратился к нужному человеку.

Дарио оскалился. Сейчас он едва походил на дворянина, скорее на богатого бандита, с которыми частенько приходилось иметь дела. И опять это сильно отличалось от знакомого ему человека. Несмотря на внешний вид и жесты, гордость в осанке не пропала. Он был собой, просто играл роль. Зачем и для кого? Если хочет таких правил, так тому и быть. С такими бандитами в переговорах работает одно – сила. Только козырь в виде силы сможет его вразумить. Адрен сел повыше на стуле, подтянув ноги под себя. Если придется уклоняться от атаки, лучше всего прыгнуть ему в ноги и повалить на пол. Но если так, почему ты так вцепился в эту шкуру?

– Если вы не согласны выполнить условия нашего соглашения, я прошу вернуть мне шкуру рахнама. Прямо сейчас.

На лице собеседника дернулась скула.

– Не неси чушь.

– У нас с вами сделка, господин Дарио. И я прошу ее уважать. Или так, или расскажите все, что знаете про Пещеру.

Дарио улыбнулся и подмигнул. Он прошел какой-то тест?

– Я не могу сказать тебе что-либо про Пещеру, не проси. Даже шкура не спасет, если я нарушу клятву. Но и отдавать не собираюсь. Лучше я ее просто выкуплю.

Говорил он громко и четко, осматривая потолок. Своей речью он обращался к невидимым наблюдателям. Мужчина полез рукой за бочки позади себя. На длинной лямке он вытянул огромную сумку, набитую до краев чем-то сверкающим. От удивления уже у Адрена дернулась скула.

– По рыночной цене.

– Это же…

– Целое состояние в чистейших бриллиантах. Высшая проба. Воспользуйся ими на свое усмотрение, но купи тот корабль, о котором без умолку тараторит Бьёс, уже все уши прожужжал. И почини наконец-то свет, у тебя настолько паршивый выключатель, что мне пришлось запасаться дополнительным освещением.

Странная игра одинокого актера поражала своей угловатостью и тупостью. И всё же, во всём ощущался план, не зря собеседник так вцепился в шкуру рахнама. Дарио медленно зашагал к лестнице. Ступал медленно, основательно, превозмогая огромное давление магии, что никак не могла пробиться через шкуру на его плечах. У самой лестницы он щелкнул рунный переключатель. Подвал заполонил мрак и слабое бирюзовое свечение.

– Что-то новенькое, – прокряхтел Адрен, вставая со стула. В нескольких местах стояли горшки с тлеей – цветком на высокой ножке и короткими стеблями. В темноте он давал этот неестественный мертвенный свет, а на солнце выгорал. Если бы речь шла только о запасном источнике света, он мог выбрать нужную руну или обычный факел, но это… привести растение сюда и разложить так, чтобы освещало весь подвал? Пока под потолком горели руны, растение не светилось, поэтому и оставалось незаметным. Оно недорогое, но проблематичное в доставке, обычно его разводят в подземных катакомбах. Дарио никогда и ничего не делает просто так. Он громко декларировал свои намерения ничего не говорить и умудрился оставить такую явную подсказку. Значит, шкура все-таки работает. Тлея, сумка с бриллиантами, врач – все выстраивалось в одну линию. Он хотел, чтобы Адрен пошел в Пещеру, тем самым увеличивая шансы Бьёса на выживание. Живой щит, не иначе. Тогда это не оплата, а аванс на будущее дело, но как все объединить…

Юноша быстро включил рунные светильники, нашел пустую бочку и сложил в нее охапки растений. Ему все еще хотелось спать, даже с учетом полученных подсказок. Голова совсем перестала мыслить, глаза постоянно бегали по сторонам. Сон так давил, что желание упасть прямо тут и уснуть, без всяких предрассудков, перекрывало прочее. Однако было кое-что еще, что давило с большей силой, вынуждая подниматься по лестнице. Сумка с оплатой воспламеняла страх и жадность, которые уверенно побеждали в борьбе со сном. Да, итог вышел не таким, на который был расчет, и все же столько денег в своих руках он не держал никогда.




Глава 3. Мозаика


Адрен В. Ор’рах

Три дня до испытания



Адрену снился странный сон. Он наблюдал масштабные баталии людей, которых не видел никогда. Те, что с синими волосами – маги воды, с красными и рыжими – огня. Были также зеленые, фиолетовые, розовые, прозрачные, от разнообразия разбегались глаза. Здесь же он видел эльфов, троллей, огров, сурутов, камиров и многих других созданий, о которых читал лишь в книгах. Воевали все, за выживание и во истребление других. Война с понятным началом, но без внятного конца. Что он здесь забыл, что это за кусок истории? Сквозь образы начал проступать изящный женский силуэт. Чем четче он становился, тем сильнее разгорались глаза призрака, в которых отражалась целая вселенная. Образ казался осязаемым.

– Найди меня.

Ее голос звучал снаружи и изнутри одновременно, словно она была со всех сторон. Скрыться от такого невозможно.

– Поляна Ру’наам, выезжай один, сегодня. Тебя будут пытаться удержать, игнорируй все. По приезде ложись подле ствола Великого Древа в задней части, роща тебя пустит. Доверься всему, что произойдет. И не поднимайся с кровати сразу, я наполню тебя чуть больше.

Голос не нес угрозы, но пугал до дрожи во всем теле, а от его подавляющего присутствия становилось дурно. Животный страх смерти и детский испуг перед непостижимым слились в мощном взрыве, пронзили все естество, отчего Адрен проснулся с криком. Одним глазом Адрен наблюдал деревянные балки и перекрытия треугольной крыши. Повернув голову, он увидел небо в открытом окне – судя по цвету и яркости света, поспать удалось всего несколько часов. Адрен тяжело дышал, ощущение ужаса уходило очень медленно с затуханием голоса в ушах. Пришло дежавю: когда-то очень давно он уже слышал этот голос, но вот где? Голова работала плохо, после изнурительной охоты выспаться за несколько часов невозможно. Тем не менее тело парило над кроватью, казалось, оно полностью восстановлено. На вылазках пришлось изучать свои физические возможности, от сокращения времени на сон до бодрствования несколько суток подряд. За годы практики стало понятно – несколько часов сна, пусть и на кровати, ни за что не дадут такого ощущения свежести и сил, какое можно получить с помощью рун или зелий, но он ничего не принимал. Более того, с каждой секундой сил только прибавлялось. Через минуту от дрожи из сна не осталось и следа, только ноющий сустав плеча и онемевшая половина лица. Перед глазами все еще маячил женский силуэт, увиденное было более чем реально, он помнил каждое слово. Возможно, та девушка – древний дух, а эти ребята с небес видят все, и просто так встречу назначать не будут. Даже без понимания сути в этой догадке ощущалась истина. Обычно приходилось перебирать несколько вариантов, чтобы найти нужный, этот же пришел сразу, вспышкой. Чтение знаков окружающего мира часть его работы, но это что-то большее. От Сандеона до поляны Ру’наам больше двух десятков порталов, затем долгий пеший переход. Сегодня – понятие растяжимое, если он приедет к полуночи, то выдвигаться нужно около трех часов дня. Придется пересмотреть все планы, но сначала утренний ритуал.

Боль от разминки плеча уже воспринималась фоном, в голове мелькали лица тех, кого он должен успеть посетить до Пещеры. С учетом всего, времени на восстановление и фокусировку почти не остается. На дело ценою в жизнь нужно идти в определенном состоянии, с отрешением внутри, без оглядки и привязок. Цель в голове и жажда жизни в сердце, все остальное шелуха. Теперь же график выглядел паршиво, времени на подобное практически не оставалось.

Восстановив тело, Адрен сел на кровати. Из одежды на нем был бинт на полгруди и белье, охотничий костюм висел на спинке стула в углу. Пятки приятно били по сумке с бриллиантами – засунуть под кровать тогда казалось самым лучшим решением. Его внимание привлекла тень на руке от миниатюрного деревца в горшке возле окна. Когда Карен получил свои арбалеты, по возвращении домой мама вытряхнула из кармана его куртки веточку Великого Древа. Оно священно, исцеляет паломников и дарует озарение тем, кто просит. Оно порождает магические мечи для стражей, и оно же занимает поляну Ру’наам, превратив ее в заповедный оазис. Если бы кто-то узнал, что у древа что-то отломали, загнали бы вилами в сарай и подожгли. Выкинуть или уничтожить рука не поднялась, так и пришлось оставить у себя. Постоянный уход, солнце и полив дали ветке рост. В исполина с кроной до облаков она не выросла, скорее, в карликовую копию оригинала. Адрен давно мог отнести деревце в городской парк и оставить в земле, но почему-то это казалось неправильным. Сама возня с растением, его подвязка и подрезания успокаивали, что-то в этом было.

Созерцание плода многолетних трудов помогло успокоить ум, голова начала проясняться. Он взял со стола лист бумаги, чернильную ручку и набросал список визитов:



– Ахтейн, Кузня.

– Дарсен, Портной

– Люча, контроль маневра.

Южный рынок:

– Хали, сбросить телегу и трофеи.

– Хали, узнать по кораблю в доках: состояние, покупатели, цена, перспективы.

– Дебаты Хиро (малая императорская площадь)

– Великое Древо, поездка.



Часы над дверью имели семь стрелок для отслеживания времени и некоторых циклов. Домой он приехал в пять утра, сейчас было около восьми. До испытания всего три дня – весь график, что он расписал до отъезда, можно смело отправлять в огонь. Необходимо адаптироваться к изменениям, снова. Адрен ощущал недовольство, приспосабливаться он умел, но терпеть не мог роль жертвы обстоятельств, а сейчас все выглядело именно так. Что-то менялось вокруг него, и он не владел процессом. В попытке расставить приоритеты он снова и снова ловил себя на мысли о покупке корабля. Самостоятельная торговля с Эдеей, западным континентом, сама мысль об этом будоражила кровь. Возить товары и краску для рун, минуя кучу посредников, делать оптовые закупки напрямую у поставщиков – так они смогут конкурировать с более крупными торговцами, заключать сделки на длительную поставку товаров. Если тема с кораблем зайдет, можно снова взять ссуду под развитие дела, морскую логистику выделить в отдельное предприятие со своим управляющим, расширить семейное дело и перейти к руководству процессами, чтобы он и матушка больше не стояли за прилавками. Стало жарко, к лицу подступила кровь. Бесконечная пахота дала плоды, мечта готова вот-вот воплотиться в жизнь – перспектива на несколько ближайших лет. Внутренний взор уже обозревал палубу, с которой он смотрел в закат навстречу новому будущему.

Адрен встал с постели и довольно потянулся перед окном. Солнце только набирало высоту, в воздухе все еще витала утренняя влага. За потягиваниями последовала растяжка конечностей, шеи, несколько отжиманий и скруток. Все приходилось делать предельно аккуратно, чтобы не повредить свежий шов. Кожа уже срослась розовой, пока тонкой полоской. Листок с записью был сожжен, пепел отправился за окно во внутренний двор. За дверью было тихо, со стороны лестницы доходил отчетливый шум и суета с первого этажа. Адрен бесшумно прошел до душевой на другом конце коридора. Пол из красивой белой плитки с уклоном в центр к сливной решетке. На противоположной стене свивалось несколько сложных рунных узоров, от каждого тянулись линии к металлической трубе с душевой насадкой под потолком. В самой стене на уровне груди было два круглых отверстия размером с кисть. Адрен поднял небольшую рукоять, что торчала справа. В стене заработал механизм, в отверстия изнутри задвинулись рунные камни с краской того же цвета. Зажурчала вода, теплая струя начала массировать спутавшиеся волосы. Адрен дернул вторую рукоятку – сегодня хотелось воды погорячее. Правая руна исчезла в стене, на смену ей пришла такая же, но с утолщением некоторых линий. Вода стала теплее, а напор усилился. Вместе с водой по телу разлилась слабая боль. Шкура рахнама досталась большой ценой, из-за той руны ускорения тело будет ныть какое-то время. Что до волос, то опять их красить…. В голове давно крутилась идея сделать перманентный окрас с помощью какой-нибудь магии или зелья, но таких не существовало. Он жил в определенном обществе, с определенным укладом, где внешние признаки сильно влияли на стартовое отношение и степень доверия. Приспосабливайся или умри – свой выбор он сделал давно, просто было жаль времени на постоянное повторение этой рутинной процедуры.

Поляна Ру’наам не выходила из головы. Езда налегке, без телеги и запасов. Сумка для еды с водой, лук с колчаном и, пожалуй, все. Если выезд после обеда, значит, из всего списка до отъезда он успеет только в пару мест. Корабль придется отложить, а вот к кузнецу заехать нужно. Ахтейну нужно показать то растение, тлею. Оно комплексное, дает несколько эффектов в разных условиях. Старик будет охать, конечно, однако ему не привыкать. Также нужно что-то сделать с телегой, его слоеный пирог на колесах привлекает слишком много внимания. Да, времени хватит только на две встречи. Может, по пути даже получится заскочить на площадь, повидать Карена…

Утренний душ помог окончательно проснуться. Пока Адрен втирал в волосы краску, план в голове превращался в кристалл. Его дела, способ заработка и два года активной подготовки к Пещере научили быстро соображать. Любая аморфная идея, любой план из глыбы разрозненных фактов быстро огранялся. Разум сразу скалывал лишнее, полируя задумки подкреплением фактов. Пара минут размышлений и оценок, и на выходе получается что-то основательное, прочное, в чьих гранях отражаются лучшие варианты действий. Одна из таких граней ждала финальной полировки в виде весточки от Саввы о месте встречи. Здесь Адрен сразу ставил мысленную галочку – за дела мастера волноваться не стоило. Рука протерла запотевшее зеркало, где он увидел отражение. План идеального дня контрастировал с восприятием себя, Адрен ощутил, как из него снова выползают неудобные вопросы.

Кто я? Парень без особых талантов, что стоит нагишом перед зеркалом и в очередной раз красит волосы для исключения ненужного внимания. Да, многие просто отказываются вести дела с детьми Света, даже если те не являются магами или тем более последователями. Общество ненавидит тех, кто выделяется и презирает любых белых ворон.

Что еще? Поджарый, да, и все тело в синяках и ссадинах из-за бесконечных авантюр, попыток заработать больше, чем на роду написано. Серо-зеленые глаза и остатки нездоровой синевы под ними. Если бы не палящее солнце пустыни и загар, бледность кожи уже бы давно обрисовала все сосуды под веками, а с больным на вид человеком тоже не хотят вести дела. Да, мастер Картен научил рукопашному бою, сражению на мечах, стрельбе из лука и дал общее видение боевых ситуаций. Савва дополнил знания темной стороной: скрытность, бесшумная ходьба, незаметность в тени и на виду у всех, вскрытие замков и прочие воровские приемы. Он многое умел, знал еще больше, но все никак не мог попасть в общую струю. То чувство единения с окружающими, общей волны, что была в детстве уже много лет, не приходило и казалось чем-то выдуманным. Он все еще не вписывался и продолжал двигаться дорогой, которую сам не понимал. Возможно, в будущем он осмотрит прожитые годы и все встанет по местам, но что сейчас? Сейчас ему необходимы конкретные ответы как инструкция к самому себе. А потому снова: кто я?

Смывание краски в раковину, бритье, протирка стекла для оценки результата. Из блондина снова стал русым, так хотя бы можно выходить на улицу, не привлекая к себе внимания. Юноша убрал остатки средств в шкафчик на стене и вышел в коридор.

Вопрос к себе возник несколько лет назад и с тех пор одолевает почти каждый день. Ответ так и не приходит, а вместе с ним нет и понимания собственного места в этой жизни. Наблюдая за людьми вокруг, он понял, что если будет работать от рассвета до заката, на поиски не останется ни времени, ни сил. Погоня за капиталом была необходимостью, движение от одного заработка к другому затирала неудобные мысли чем-то насущным и полезным, оно же приносило удовлетворение. Вся надежда была на преодоление границы трудовой пчелы и выход в ранг состоявшегося человека. Там, где нет необходимости работать в поте лица, должна наступить гармония с самим собой, и все прояснится. А пока…

Из шкафа в комнате он взял просторный жилет, легкую темно-зеленую кофту с длинными рукавами, штаны с широкими карманами и зацепами для поясной разгрузки. Из сумки с бриллиантами он отсыпал три горсти в широкий кошель. У лестницы была прибита вешалка, с которой он снял короткий плащ, забрал сапоги с ремешками и небольшую сумку для городских перемещений: набор для письма, пара рун и мелочь на размен. Второй кошель, с золотом, затолкал поглубже. Снизу уже доносились звуки привычной суеты.



От ажиотажа раскалился воздух. За стойками заказов стояла мать и одна из наемных работниц, клиентов принимали в два потока. Другие работники носились между полками и складами для сбора заказов по заявкам. Очередь выстроилась змейкой по всему этажу и едва умещалась внутри. Столы на осмотр красок и рун постоянно были кем-то заняты, на одного ушедшего приходилось двое новых. Адрен наблюдал с полминуты, чтобы понять, что люди пришли не ругаться, а тратить деньги, отчего внутри разгорался азарт торговца.

– Может, я смогу вам помочь? – спрашивала Люссана у клиента. Мужчина напротив надувал губы и старался быть вежливым, однако было видно, что его терпение уже почти иссякло.

– Нет, мне нужен Адрен.

– Я уже собрала весь заказ по вашему запросу.

– Я знаю, но у меня есть к нему вопросы. Мне нужен Адрен.

– Я все понимаю, но он будет немного позже.

– Доброе утро, господин Свир!

Адрен коротко кивнул матери и отошел с клиентом в сторону. У них был давний уговор, что по возвращении с каждой охоты на следующий день он восстанавливает силы и не стоит за прилавком. Если же он пытался работать или чем-то помогать, то получал упреки в свой адрес – забота тоже бывает многогранной. И все же сейчас требовалась его помощь.

– Адрен, мой мальчик! – воскликнул мужчина – Я уж думал, ты не придешь сегодня.

– Рад вас видеть, господин.

Они пожали друг другу руки, Адрен уважительно склонил голову и пригласил отойти ещё дальше, к лестнице.

– Как ваши дела, как торговля?

– Прекрасно, все прекрасно.

– Я смотрю, матушка уже собрала заказ. Бочки погрузили?

– Мои ребята только что ушли на задний двор, на телегу поднимать.

Свир был одним из клиентов, к которым требовался индивидуальный подход. Его долго не удавалось переманить, пришлось растягивать ухаживания, делая их все тоньше и острее. В итоге он согласился на пробу нескольких рун, а затем еще и еще. Брал немного, но когда убеждался в качестве товара, то сметал почти все. После четвертой, полноценной сделки он выдвинул несколько условий для продолжения сотрудничества, одним из них была погрузка на заднем дворе. Мужчина был состоятельным, в летах, и знал о зависти и жадности гораздо больше прочих.

– Понятно. Так, помимо прочего мы договаривались с вами на руну просмолки, руну освежения и две руны удобрения, для почвы. Все на пробу, если понравится, договоримся о цене.

– Смотри-ка, все точно помнишь, – мужчина довольно потряс указательным пальцем перед лицом Адрена.

– Благодарю, господин Свир, мне очень приятна ваша похвала. Как вам наша краска?

– Честно сказать?

Адрен снял капюшон в знак полного доверия.

– Честнее некуда. Хуже или лучше, мне важно знать, как мы работаем. Я доверяю вашему слову.

– Знакомый мне правду сказал, – тихо заговорил мужчина. – Твоя краска держится на ящиках дольше на три дня.

– Это та, что для ящиков с мясом?

– Да-да. Мясо морозится более равномерно и лежит неделю, за месяц мои торговые точки распродали все, я почти ничего не выкидывал.

– Руны подновляли, как я советовал?

Мужчина кивнул.

– Как вам это удается?

– Годы стараний, господин.

– Тут что-то еще.

– Если так, моя краска стоила бы дороже. Я же предлагаю вам ее со скидкой.

– Готовые руны дороговаты, конечно.

– Руны это уже не краска, за качество приходится платить. Я слышал, вы арендовали еще один склад.

– Откуда?

– Сорока на хвосте.

– Они уже вымерли в наших краях.

– Остаток сороки на остатке хвоста. Я так понимаю, руны гравитации отработали как надо?

От нервов Свир начал сжимать и разжимать пальцы.

– Да-а… – загадочно протянул он. – Ты точно торговец?

Адрен заулыбался.

– Хорошей торговец должен знать о своих клиентах.

– Сделал, как обсуждали: расставил их на потолке грузового экипажа по твоей схеме, тюки загрузил металлом и редкими породами камней и дерева. За счет снижения веса кони шли как налегке, и оси телег не проседали. В других условиях мне бы пришлось заказывать слонов или еще кого, но тут… как ты это делаешь? Только не говори, что просто чертишь.

– Господин Свир, наша семья не в том положении, чтобы позволить себе делать товары низкого качества. То давал на пробу, а дальше по цене, что обговаривали. Да, руны не дешевые, но все равно дешевле найма слонов на длительный переезд, особенно с учетом прокорма. Сейчас будете что-то еще брать?

– Сегодня, пожалуй, нет, – протянул мужчина с улыбкой. Он явно был доволен. – Но вечером пришли мне вот этот список с проценкой.

Свир достал из-за пояса увесистый мешочек с монетами. Другая рука вытащила сложенный лист. Адрен бегло просмотрел строки, объем закупаемой краски был выше прошлого почти вдвое. Список с рунами тоже был куда внушительнее. Простые можно сделать быстро, но изготовление сложных займет месяцы. На фоне этих заказов те бесплатные руны, что Адрен передал вначале их знакомства, выглядели безделушками. Так зачем же он требовал личной беседы? Пробежав еще раз по заказам, до него дошло. Свир, старый и опытный торговец с отличной репутацией, продолжал прощупывать Адрена. Ему понравились подарки, это расположило. Но так ли эта лавка надежна, стоит ли она его денег? Судя по золоту в руке, сейчас они вышли на новый этап.

– Это аванс?

– Да, за краски. Примерную стоимость я понимаю, по рунам будем рассчитываться отдельно.

– Как скажете, господин. Вот эти руны, – он достал карандаш и обвел некоторые строки, – заберете вместе с краской. Остальное в течение двух месяцев, привозить можем по готовности или общим скопом.

– Лучше скопом, – отмахнулся заказчик, – иначе в учете можно запутаться, если поштучно.

Через заднюю дверь зашли два широкоплечих грузчика с широкими щетинами.

– Господин, мы все погрузили.

– Телегу накрыли полотном?

– Да господин.

– Отлично, подъезжайте к входу, я сейчас выйду.

Торговцы пожали друг другу руки и попрощались. Свир вызывал неподдельное уважение, он не казался, а был настоящим орлом. Способность рассуждать, поведение, решения, неспешные манеры и быстрые действия – он вел себя как охотник, у него хотелось поучиться, чего не сказать о Шасе. На этом контрасте настоящего мужчины и той лесной падали вопрос о необходимости уважения к возрасту отпадал сам собой. Наблюдая за тем, как Свир протискивается сквозь очередь, Аден задумался: если так пойдет и дальше, им придется искать под выкуп еще один дом для оборудования второй красильни и складов. Количество оптовых закупщиков растет, вдобавок предстоящая покупка корабля – все идет к расширению дела. Если это не плоды трудов, то что тогда?

Юноша надел капюшон и спрятал деньги под прилавок возле матери. Рядом положил список на доставку – когда освободится, то сама все упакует. Сколько себя помнил, она всегда занималась продажей рунной краски и только по особым договоренностям делала готовые руны на заказ, поскольку это хоть и прибыльно, но очень трудно и утомительно. Денег заработать никогда не удавалось, все детство приходилось ходить в чем-то рваном или донашивать за соседскими детьми. Отец погиб каким-то странным образом, отчего лишился всех привилегий и состояния, обучение детей также оказалось под запретом. Карену во многом повезло, система его приняла, а вот Адрену с матерью пришлось выкручиваться. Бедность и нужда порождали злость, приходилось работать как руками, так и головой, испытывая на прочность себя и мир. Бесконечный труд и бесчисленные попытки выбраться из порочного колеса низкосортного труда в итоге дали скромные успехи. Немного здесь, немного там – с течением лет дела налаживались, но не так стремительно, как хотелось. Матери нравилось стоять за прилавком, работать с людьми. Адрену же было этого мало, он жаждал большего и к пятнадцати годам озвучивал это все чаще, с нарастающей смелостью и претензиями. Люссана не возражала и переложила на него все обязанности по развитию их дела. Хочешь заниматься? Пожалуйста, может, из этого что и выйдет. Однако само по себе наличие вожжей в руках не привело к успеху, делая все по-своему, они в лучшем случае не теряли. Через несколько лет стало очевидно, что ему не хватает большого пласта знаний и опыта, нужен был помощник или партнер для продолжения игры «в белую», но кому можно доверять? С этим всегда были проблемы. Играть втемную он умел гораздо лучше, но все заработанные деньги сливались в неудачные вложения, идеи и прогнозы.

Когда Адрен уже был готов биться головой о дерево, подвернулся Бьёс. Поначалу матушка приняла его появление прохладно. Пришлось выдвинуть жесткие условия для сотрудничества, причем не в пользу мага. Он со всем согласился, не жаловался и пахал как мог, совмещая занятие с учебой в Академии. За несколько лет совместной работы удалось сотворить чудо: магазинчик разросся до размеров целого дома, штучные продажи потеснились оптовыми, а клиенты готовы стоять в очереди, потому как знают, за что именно отдают свои деньги. Им удалось создать репутацию, которая теперь окупала все.

В очереди засветилось еще нескольких важных клиентов и гонцов. Когда отношения переходили на доверительный уровень, состоятельные люди, как правило, прекращали личные визиты и посылали слуг. Адрен поздоровался с каждым и сам пошел собирать заказы. Персональное внимание и обслуживание отдельной очередью всегда подкупает. Клиенты охотно расставались с деньгами и передавали новые списки на сборку. Только с их заказов они уже были загружены на ближайшие три недели – однозначно пора расширяться.

– Адрен, – позвала Люссана, когда волна клиентов поубавилась. Она стояла за стойкой и пересчитывала приличную горку мелочи.

– Привет, мам.

– Разве ты не должен сегодня отдыхать?

– Покой нам только снится.

– Молод ты еще для этой фразы.

– Я серьезно, у меня сегодня куча дел.

– Спасибо, что помог, конечно, с этими новостями о Хранителе люди покупают про запас.

– Много выручки?

– Думаю, до конца дня заработаем как за неделю. Я уже попросила троих выйти поработать сверхурочно, иначе этот ажиотаж нас раздавит. И… куча дел? По-моему, сегодня ты должен отсыпаться. Как твоя охота, удачно?

– Более чем, – кивнул Адрен. – Ничего не произошло в мое отсутствие?

– Ивона заходила, спрашивала о тебе.

– Зайду к ним на днях.

– Может, сразу в парк зайдете, вместе?

– Ты что, рановато будет.

– Сегодня да, на тебе лица нет. А на днях самое оно.

– Женятся лет в сорок, дети идут после пятидесяти, в стольник снова предоставлен сам себе, к ста двадцати встречаешь старость и в сто пятьдесят отходишь в мир иной. При жизни в полтора века связывать себя супружеством в двадцать четыре… бред.

– А вот нам с Витсом это бредом не казалось.

– Но не в моем же возрасте.

– Нет, но в эти годы мы уже нашли друг друга, и нам обоим все было понятно.

Адрен крякнул. Хотел усмехнуться, но вышло как-то сдавленно. Мама же была одухотворена.

– Интересно, было ли так же у самого Витса? Что-то мне подсказывает, что он видел все иначе.

– Ты просто не понимаешь, что перед тобой. Смотри, она девушка…

– Отлично.

– Ты парень…

– Продолжай.

– Знакомы с детства, оба ло, оба красивые.

– Только любви-то нет.

– Любовь приходит через заботу и совместное времяпровождение…

– Так, все, мне пора в город.

– Адрен!

– Дела-дела, мам. Я думаю, сегодня встречу Карена. Ему есть что передать?

– Да, сейчас принесу.

С ней всегда легко, отчего обсуждать многие вещи очень просто. Конечно, во все он просто не мог ее посвятить. Никого не мог. Но она догадлива и всегда старалась помочь советом или тишиной. Да, иногда мужчине нужно побыть одному, особенно в моменты поражений и неудач. Ее способность распознавать происходящее всегда казалась нормой, он на этом рос. И какого же было его удивление, когда выяснилось, что мало кто из женщин это умеет. Видимо, то их персональное сражение, их трудный путь, на котором они должны чему-то научиться дало такой эффект. Как мужчины учатся брать на себя ответственность, так и женщины должны чувствовать момент. Что до передачи, как правило, мама готовила какую-нибудь выпечку или сладости, которые брат так любил. Пока Адрен придумывал, как это получше закрепить в телеге, чтобы не потерять, она вышла с широкой и плоской коробкой.

– Пирог? – он кивнул на предмет в руках матери. – Или что-то новенькое?

– Старенькое. Открой.

Крышка на завязках легко откинулась в сторону. Внутри лежал красивый широкий шарф из серого шелка. В ткань черной нитью были вплетены большие руны. Круг пересекал крест с пикообразными утолщениями на концах, внутрь вписывалось еще несколько элементов. Ближе к краям ткани вдоль окружностей шли широкие витые полосы, похожие на остатки следов горячего воздуха. В рунах ощущалась мощь, магия струилась сквозь узоры.

– Для шарфа длинноват. Эти руны, это искажение потоков света… работа с отражениями… напитывается от сил носителя и без побочных эффектов… мам, откуда?

– Это Витса, его нательная повязка. Карен должен обмотать живот пару раз, сверху надеть пояс. Если все сделает правильно, концы будут свисать сзади вдоль ноги и до колена. Оставляет слабые остаточные изображения, если много перемещаться. Копии так себе, глазами не увидеть, но для бокового зрения это катастрофа – Витс так говорил. Эффект слабый, с собой можно пронести без проблем.

– Он сам ее сделал?

– Реликвия рода Орр’рахов. Витс ходил в нем в Пещеру в свое время, как и его отец, и отец его отца. Теперь черед Карена.

Голос Люссаны дрогнул, руки сжали ткань.

– Может, поедешь со мной? Сама и передашь.

– Нет, нужно быть здесь, иначе на кого я оставлю клиентов…

– Мама!

– Я не выдержу, Адрен. Это получится наша с ним последняя встреча перед Пещерой, я так не могу. Пожалуйста, передай ты.

Когда дело касалось семьи, она всегда менялась. Адрен понимал, что если Карен встретится с ней, то успокоить ее уже не получится, пока все не закончится. Тогда и сам Карен будет постоянно прокручивать это в голове, что снижает шансы на выживание. Она поступала правильно, наступая себе на горло.



Приготовления к отъезду не заняли много времени. Пока работники закатывали бочку с тлеей в телегу, Адрен проверил почту. Не считая ящика для магазина, в доме у них с матерью были свои персональные почтовые ячейки с магической защитой от посторонних. Как всегда куча рекламы на буклетах и листовках, он просмотрел их все, но не нашел шифровки от мастера. Была другая, от гильдии, где его просили о немедленной встрече по возвращении. Это логично, учитывая дела, которые они согласовали с мастером, однако писал не Савва, и это настораживало. В голове сразу появилось два вопроса: почему кто-то в гильдии прыгает через голову его мастера и где, собственно, сам Савва или его письмо? Юноша быстро начертал небольшую руну на краю листа, отчего бумага обратилась в прах. Пока все больше походило на очередную попытку самоуправства от Иссарата, старшего среди учеников Саввы. Подождет, не пуп земли.

Каждый год из-за Пещеры в столицу съезжались толпы родственников и просто болельщиков, чтобы поддержать героев, что жертвуют жизнями во имя общего блага. Толпы горожан и приезжих шныряли по проезжим частям, из-за нехватки регулировщиков на некоторых перекрестках создавались пробки, люди не могли разъехаться и лезли выяснять отношения «по-мужски». Другой проблемой стала мобилизация военных: увеличилось количество патрулей, которым приходилось уступать дорогу и доказывать, что с Хранителем ты не знаком. Выборочные проверки кошмарили народ, знакомые маршруты теперь казались куда длиннее.

Зависнув на очередном перекрестке, Адрен поглубже натянул капюшон. Даже с куполом над Сандеоном солнце продолжало припекать. Не так жарко, в городе было комфортно, но все же. Вскоре удалось свернуть с главных городских магистралей в квартал ремесленников. Здесь были представлены почти все профессии, что существовали в их мире. Те, кто работал на знать, могли себе позволить дома в других частях города. Таких была горстка, основная же масса ремесленников была сосредоточена тут. Над некоторыми домами торчали дымовые трубы кузниц, другие обозначали короткие пароотводы столяров, откуда поднимался белый дым. Невысокие дома с широкими дворами и высокими окнами – эта часть города была одной из старейших, дома, как и профессия, переходили по наследству.

Нужный Адрену дом находился в соседнем от съезда переулке. Здесь раздавались ритмичные удары молотов о металл, с непривычки перезвон оглушал новичков или вводил в непонятный транс. Юноша загнал повозку в короткий тупичок и вошел в лавку с парадного входа. Колокольчик над стеклянной дверью затрепетал, в глубине дома послышались шаги.



На стенах и стеллажах размещалась выставка, где каждое изделие не было похоже на другие. Все для магов висело по левую сторону и имело вычурный стиль, уникальные изгибы и множество хитростей для установки рун или магических камней. Эти предметы использовали силу владельца, как та наследственная реликвия Орр’рахов, что он передал Карену. Центральную часть занимали самые дорогие предметы, с магическими эффектами и без внешних подпиток. Алхимические металлы и камни могли годами создавать нужные эффекты, такие доспехи и оружие имели самую высокую цену. Справа же скромно располагались обычные мечи, топоры, копья. Дешевые, неброские, и в то же время отлично сбалансированные. Прочные, гибкие, острые. Все свое снаряжение Адрен заказывал здесь, и за годы оно его ни разу не подвело.

– Добрый день, – поздоровался парень, выходя из двери справа. Кожа красная, лицо в копоти, толстый фартук блестит на груди, видимо, он только отошел от печи. Тощий, коротко стриженный, на вид около пятнадцати лет.

– Привет, Гай, – Адрен коротко кивнул.

– А-а, Адрен.

Гай тут же выпрямился, постарался разгладить фартук и волосы, но вместо этого лишь размазал копоть по лицу. Адрен вежливо заулыбался, по-дружески хлопая его по плечу.

– Отец дома?

– Да, конечно. Я провожу.

– Не спеши так, я не с пустыми руками. Пойдем, поможешь бочку в комнату дотащить.

Вместе они вытащили из телеги бочку с тлеей внутри. Гай сам покатил ее по коридорам, а Адрену показал путь на задний двор. Уже в знакомом коридоре он слышал сердитые возгласы, кто-то взрослый и мощный был сильно недоволен происходящим. Выйдя наружу, он увидел, как широкоплечий мужчина с внушительным ростом и густой бородой громким басом подгонял нескольких подмастерьев:

– Раздувай горн!

– Мастер, перелом…

– Рано еще, тут ковать и ковать.

– Но металл тоньше не становится!

– Потому что бить сильнее надо! Иди раздувай, поменяйтесь местами.

– Мастер Ахтейн, – вмешался Адрен, – у вас найдется минутка обсудить заказ?

Кузнец коротко кивнул в знак приветствия и обратился к ученикам:

– Ковать, пока не вернусь! Гай, оставляю это на тебя.

– Да, отец, – ответил парень, вылетая из-за спины Адрена.

Гай был младшим сыном Ахтейна, он единственный из всех имел талант к кузнечеству, остальные уже выросли и разъехались по свету. Другие подмастерья были здесь больше за работой, чем за мастерством. Ковать, пока металл не станет нужной толщины, затем переломить заготовку посередине и снова ковать, пока не сплющит. Адрен знал общий подход и никогда не вникал в детали – не его дело, незачем. Есть мастер, который берет за это адекватные деньги, его слово главнее, да и вообще людям нужно доверять. Если Ахтейн говорил, что они слабаки и нужно ковать еще, значит, так оно и было.

Кузнец прошел в дом к дальней комнате и закрыл за Адреном дверь. Яркое освещение, широкий стол посередине. Вдоль стен несколько шкафов и сундуков, у дальней стены два манекена – один в магических доспехах, второй просто кукла с мягким наполнителем, оба для испытания оружий.

– Ну, здравствуй!

Мужчина обнял юношу. Адрен был высокого роста, но кузнецу уперся лицом в грудь.

– Привет, Ахтейн. Что это за зелень там у тебя? Не устал еще гонять их?

– Деваться некуда. Есть в сыне талант, я вижу это по некоторым его работам, но вот раскрыть никак не получается. Нужен к нему ключик. Может, обучая этих двоих, из него что-то прорвется?

– Ну да, – Адрен коротко пожал плечами. Кузнеца всегда бросало в крайности: с незнакомцами слишком холоден и сух, со своими – рубаха-парень, у которого сердце нараспашку. И если ему не пытаться вежливо намекать, что речь о деле, он и за стол усадит, и спать уложит. Благо, с годами намеки он стал понимать гораздо лучше, а потому быстро успокоился.

– Ладно, с чем пожаловал?

– Скорее, за чем.

– Сразу к делу, да? Торопишься?

– Да, тебя удивить.

– Вот как? Ну хорошо. В общем, твой заказ в очередной раз заставил меня искать нестандартные решения. Пришлось привлекать к отдельным разработкам некоторых знакомых, общей картины они не видели, зато знатно помогли. Суди сам.

Кузнец полез в сундуки. На столе по очереди появились складной меч, черная круглая площадка из ткани на лямках, несколько метательных ножей и пять видов стрел с разными наконечниками.

– Начнем с него.

Ахтейн взмахнул мечом. Из отростка лезвия один за другим вылетели прямые металлические элементы. Каждый следующий был чуть уже предыдущего и при вылете фиксировался на своем месте. Кончик вылетел со звоном.

– Как ты и заказывал – меч с выкидным лезвием. Полуторник, двухсторонняя заточка, прямая рукоять и плоская гарда. Ее чуть расширил, походит на… коленку, что ли. По лезвию с одной стороны пустил рунную вязь, силы в ней нет, но внешне сойдет за меч от Великого Древа. Смотри, вот здесь у гарды сделал кнопку, она отвечает за механизм.

С зажатой кнопкой он поднял меч вверх, и лезвие сложилось.

– Выдвижные части выкованы из прочного сплава стали, булата, мехварина, литраза и еще нескольких элементов. Такое хрен сломаешь, но проблема в механизмах внутри. Из-за конструкции лезвия полые, поэтому внутрь я добавил рунный стержень, тоже выдвижной. Если повернуть навершие рукоятки на пол-оборота, узор замкнет, и составные части сплавит по моей схеме. Тогда меч точно не сломать, но уже и не сложить.

Адрен взял меч в руку и взмахнул несколько раз. Внутри лезвия ничего не тряслось и не звенело, довольно легкий, рукоять приятно лежала в ладони. Несколько пробных ударов по манекену в доспехах тоже не показали изъянов, меч был будто цельный.

– Он просто нечто!

– Приятно слышать. Дальше вот это, – он указал пальцем на прошитый черный круг с лямками. – Площадка для крепления оружия. Не ножны и не кобура. На, надень, лямки регулируются.

Выглядела эта штука странно. Как и сам Ахтейн, как и его манеры изъясняться. Меньше теории, больше практики. Одевалась как рюкзак, свисающие петли лямок подвязывались к основным, чтобы не болтались. Сам круг был небольшим, внутренняя часть из мягкого адаптивного материала, который моментально повторял все изгибы спины. Адрен попробовал нагнуться, развернуться, залез на стол и сделал сальто, – круг почти не ощущался.

– Не сковывает? Внутри зачарованная обшивка и наполнитель, снаружи металлический лист.

Ахтейн взял одну из стрел и постучал наконечником, круг издал едва слышный металлический звук.

– Это защита спины?

– Спина и так защищена хребетными пластинами с доспехов стража. Идея в другом. Возьми меч, разложи и убери за спину.

Меч намертво прилип, едва лезвие коснулось круга.

– Эта штука совместная разработка: моя и моего старого друга из Диссанита. Как портной в этот раз он снова превзошел себя.

– И в чем преимущества этой штуки?

– Ты же у нас лучник? Сам говорил, что в открытом бою, скорее всего, будешь переключаться на ближний, потому меч и заказал. Если подумать, то переключаться с одного оружия на другое долго, а держать в руках оба нерационально. Будешь пытаться с непривычки вогнать меч в ножны на поясе – только поранишься. Внутри площадки за спиной начертаны руны связи и удержания, такие же, только поменьше, нанесены на рукоять твоего меча под обмоткой. Если меч на площадке, он не потеряется, не упадет и не соскользнет. Чтобы его оттуда снять, просто пожелай это и возьмись за рукоять.

Адрен убрал руку за голову и достал меч. Его воля моментально прошла сквозь оружие, притяжение к кругу исчезло. Он повторил действие еще несколько раз, пока не понял принцип: клинок достаточно увести за спину – и все, на извлечение рука ухватывала рукоять интуитивно.

– Я надеюсь, твой «Лук Сухих Молний» у тебя с собой? Мне нужно нанести на него такие же руны. Лук держишь в правой, меч в левой – и все. Меняешь по ситуации. Я так понимаю, из-за разнообразия стрел ты планируешь их извлекать не из колчана за спиной, а сразу из пространственного кармана? Мешаться не должно.

– Идею понял.

– Мой тебе совет: если начнется мясорубка, сразу проворачивай ручку, чтобы меч стал цельным, не тяни. Так, с этим, в принципе, все. Дальше стандартный набор метательных ножей без клейма и куча стрел с пятью видами наконечников. И еще, я тут подумал: меч ты в рассрочку покупаешь, все же такая конструкция, металлы и прочее недешево. Мы давно знакомы, поэтому я сделаю тебе скидку. Если выплатишь за все в течение трех лет, я буду очень доволен.

Адрен снял экипировку и полез под плащ. На стол упал тяжелый кошель с бриллиантами. Чтобы развеять сомнения, он чуть приоткрыл его, демонстрируя узнаваемый блеск. Ахтейн удивился всего на миг. После того как он увидел бриллианты, лицо растянулось в довольной хитрой улыбке.

– Заплачу сразу и за все.

– Это ты так проверял?

– Тебя-то? На что?

– Пойду ли я тебе навстречу с рассрочкой платежа. У тебя ведь изначально была полная сумма, так? А теперь еще и скидку выбил…

– Так работать не по мне, – Адрен заулыбался. – Это, скорее, к господину Дарио. Сумма там без скидки, если что. И вот еще…

Рядом приземлился кошелек полегче. Адрен вышел из комнаты и вернулся, закатывая внутрь бочку с тлеей. Кузнец извлек растения и стал их внимательно осматривать.

– Тлея? И что?

– Это наводка по Пещере, без каких-либо подробностей.

– Они и так используются для освещения подземных тоннелей и некоторых пещер. Пока выглядит как хрень, а не наводка.

– Там верняк, думай иначе. Помимо света тлея обладает несколькими эффектами, в том числе развеивание магии, делает бреши в пространстве, очищает. Проблемы со светом я предусмотрел, сейчас мне нужно, чтобы эффекты этого растения были добавлены в оружие.

– Немыслимо! – вскрикнул старик, вскакивая на ноги. – Я пять месяцев сношался с этим мечом! Конструкция закончена, на металле живого места нет, все в рунах! Куда я тебе ее присобачу?

– Не знаю, придумай, как перенести ее эффекты. Лук не стоит, достаточно оснастить стрелы со стандартными наконечниками, метательные ножи и меч.

– Про меч я тебе уже все сказал.

– Так ты не говори, а возьмись за работу! Слушай, до Пещеры два дня, сделай, что сможешь, и получишь еще один кошель. Я не хочу там сдохнуть по твоей вине.

– Ах, по моей?

– Если от эффектов тлеи будет зависеть моя жизнь, то да. Стану духом, буду приходить к тебе во снах, пока не помрешь, а на небесах уж я-то тебя встречу.

– Ну куда, куда я ее тебе приделаю?!

Адрен положил руки на плечи кузнеца, как хорошему другу, и пристально посмотрел в глаза.

– Не знаю, но кроме тебя больше никто с этим не справится. Меч делал ты и лучше других знаешь, что в нем можно поменять.

Ахтейн начал ходить по комнате, почесывая бороду. Его глаза смотрели перед собой и в то же время в никуда, он был сильно озабочен и зол. Адрен же выжидал нужной кондиции. Каждый раз одно и то же: если заказ нестандартный, кузнец кричит и ругается, что задача невыполнима. Иногда смеется, конечно, а потом все равно говорит, что это невозможно. На него нужно нажать, показать, что его нет смысла уговаривать, что все за бабки, а потом уговаривать от сердца, словно довериться можно только ему. Из-за этого обратного маневра – что сначала все за деньги, а потом окрас в межличностные тона – долго не удавалось найти подход. Ахтейн любил нестандартные задачи, пусть и злился, когда их получал. И чтобы вытащить из него эту «любовь», нужно совершить маневр в три хода: сначала наехать на внутреннего «кузнеца» Ахтейна, словно он всего лишь ремесленник из подворотни, никто; затем обозначить цену и при этом пропускать негодование и вопли мимо ушей, показывая себя главным (как человек он этого не любит, но как кузнец начинает уважать – хорош тот клиент, который знает чего хочет); и под конец обратиться к Ахтейну как к человеку, игнорируя того внутреннего «кузнеца», к которому было обращение в первые два хода. Что он лучший, что разберется только он и никто больше на целом свете. С таким подходом старик захочет сделать работу в лучшем виде, как ни крути, в этом и заключается секрет его мотивации. А Адрен за годы общения подобрал тот самый золотой ключик.

Да, были у Ахтейна и недовольные клиенты, но в их недовольстве прослеживалось, скорее, то, что они сами не понимали своих желаний. Не каждый умеет точно описать, что хочет, а вот свалить на другого, когда что-то не так – запросто. Можно было найти другого кузнеца, который так же будет делать, что нужно, без клейма, чтобы в случае чего оружие было не отследить. Однако был один факт, случайность или нет, но все, что выходило из-под молота Ахтейна, работало без осечек. За такую надежность можно и доплатить, и поублажать.

Кузнец остановился и уставился на тлею. Похоже, созрел.

– Сделаю, что смогу, но ничего не обещаю.

– Лучший.

– Брось!

– Я серьезно. Еще закупи вьючную сумку для караванов дальнего перехода и с десяток охапок тлей.

– С ума сошел?

– Возьму с собой на всякий случай.

– Адрен, даже с дорогущей краской усиления засунуть такой мешок в пространственный карман – самоубийство.

– Значит, залью побольше краски в руну.

– Адрен, опомнись!

– У меня нет выбора, Ахтейн.

– Так оставь это! У меня двое сыновей были в Пещере, но вернулся только один.

– Значит, ты знаешь, что такое потеря, и почему мне следует туда идти.

– Как родитель я оплакал ту потерю, но я смог жить дальше, потому что имел других детей. У Люссаны только вы двое. Что будет, если оба не вернетесь?

– То же самое, как если не вернется один. И здесь со мной не спорь, свою мать я знаю лучше, чем кто-либо еще.

– Но ты еще не был отцом…

Он осекся. В наступившей тишине каждый думал о своем. Ахтейн рассуждал, как рассуждают многие: иметь немного, но иметь. Адрен же так не мог. Если он хотел несколько взаимоисключающих вещей, то искал пути для получения всего. Бери и то и другое вместо бери или то, или другое. Кузнец был хорош в ковке, но не в общении. Когда у него заканчивались аргументы, он, как и многие, сбегал на последний рубеж обороны с фразой вроде «я старше и мне лучше знать, как поступить». Однажды Адрен его мягко осадил, напомнив о более молодых и успешных конкурентах, которые действуют иначе. Обида была так сильна, что он месяцами не выходил на разговор. Потом все вернулось на круги своя, но с тех пор подобных слов он не произносил. Сейчас его корежило от невозможности сослаться на опыт, отчего кузнец молча скрипел зубами.

– Ладно, мне пора. Найди сумку и кусты разных размеров, ими следует забить большое отделение и боковые карманы, остальное как-то рассую. Стрелы будут болтаться отдельно в обычных связках. Сделай что сможешь, в Пещеру я пойду только с твоим оружием, что бы у тебя ни получилось.

Юноша не стал заканчивать разговор на тяжелой ноте, передал кузнецу свой лук и дружелюбно попрощался. Время близилось к полудню, пробки на дорогах разрослись до того, что иногда приходилось останавливать повозку. Адрен был раздражен – Ахтейн все еще сидел в голове. Если манипуляция идет не по шаблонам, если приходится подстраиваться на ходу, то разум манипулятора испытывает серьезную нагрузку. Любая слабость или брешь становится точкой прорыва. Если что-то пойдет не так, меняется ментальное состояние и ощущение себя. В такие разговоры следует вступать подготовленным, но как подготовиться, когда проблемы не решены? Слова Ахтейна показали брешь: он действительно сильно рисковал собой. С помощью рун можно создать пространственный карман для хранения предметов. Объем, как правило, небольшой, если руна прикреплена к предмету, то в карман едва поместятся пара карандашей. Начертание на теле человека срывало лимиты, количество вещей становилось неограниченным. Чем дольше существует такая руна, тем сильнее она расходует силы носителя. Это же работает и с весом – тяжелые предметы таскать гораздо сложнее. Сначала человек чувствует давление на грудь, появляется отдышка, затем лопаются сосуды, на теле появляются синяки, а после пойдет кровь из глаз… Когда предупреждения заканчиваются, человеку невидимой рукой проламывает грудную клетку или разрывает сердце.

Карен упоминал о строгом ограничении на вносимые предметы, о кордонах охраны, что будут проверять выпускников перед началом испытания. Как ло, Адрен не мог рассчитывать на магию, залог его успеха был в тщательной подготовке ко всему. Удача благоволит как трудолюбивым, так и полным идиотам. Иногда хотелось быть идиотом и просто жить. Каждый раз, когда эта мысль приходила в голову, он горько смеялся: а не идиот ли он на самом деле?




***



На площади было шумно. Хиро медленно разогревал толпу, вгоняя в свой ритм сердце каждого. Здесь он был гораздо сильнее старика-оппонента, остальные до этих дебатов не дошли. Сделать выгодное предложение удалось только одному из кандидатов, других пришлось компрометировать. Были и встречные попытки, оппоненты пытались давить на происхождение Хиро: дитя врага, к тому же дальний родственник правящей династии… Никаких прав, привилегий или чего-либо еще – так, короткая строчка в королевской летописи и на этом все. Вместо оправданий было решено открыто говорить о факте дальнего родства, если эту тему поднимали. Хиро выкручивал это так: его кинули, как и всех пострадавших от изменения природы, он в одной лодке со своими избирателями и в его же интересах сделать свой дом лучше. Он выделялся на фоне остальных, у него присутствовали харизма, стратегическое мышление и безумная энергетика. В совокупности это делало из Хиро одного из самых ярких представителей молодой волны, в чьей реальности нет ограничений.

Адрен стоял поодаль, наблюдая за плодами своих трудов. Пришлось потрудиться, чтобы прийти к такому результату. Хиро знал о подковерных играх мало и оставлял эту часть своему спонсору. Здесь пришлось обратиться за помощью к Савве, мастер сильно помог своим опытом, связями и навыками. Он знал, что для большинства богачей больным местом являются их деньги. Вместе они выискивали спонсоров конкурентов, перекрывали им воздух, разрушали бизнес, а затем, когда человек оказывался на грани, выносили сейфы и сбережения. Вся тонкость заключалась в создании ощущения, что оно все происходит как-то само, простое стечение обстоятельств. Мастер давно был нацелен на политические игры и в Хиро увидел независимую точку входа. Теперь, после Пещеры и официального назначения начнется совсем другая игра.

– Привет, Адрен! – весело помахал Хиро издали. Впереди шли два охранника, рядом шагали ребята.

– Приветствую первого кандидата и его свиту, – Адрен в знак вежливости чуть склонил голову. Как и Хиро, он немного улыбался, все же они были товарищами. Тем не менее правила обязывали в подобной обстановке при обращении ло к магу выказывать учтивость. Разговор на равных уместен за кулисами, сейчас же за ними издалека наблюдала знать, которая имела реальную власть.

– Ну, здравствуй.

Карен приобнял брата и тут же посмотрел на его торс, туда, где под одеждой скрывался свежий шов.

– Ты опять?

– Уже привык.

– Знаю. И как?

– Нормально.

– У тебя всегда нормально.

С Бьёсом и Паасом он ограничился рукопожатием, в сторону Диоры пришлось кивнуть. Ура, дальше можно спокойно игнорировать! Она надоела своими придирками и беготней за ним по всей столице. Ее жажда отыграться удручала, она росла как мечница, но все еще не знала, что такое убить, потому постоянно оставалась не у дел. Сейчас не было никакого желания тратить на нее время. Адрен быстро достал из телеги шарф и вручил Карену. Объяснить удалось только его историю, остальное он понял сам и как ребенок начал радоваться новой вещице. Она поглотила внимание его и остальных, когда из толпы позади выскочили летописцы. Кто с карандашами, кто с магическими сферами, они как пчелы облепили Хиро. Другая часть окружила Карена с расспросами:

– Что вы ощущаете перед испытанием?

– Нет ли между двумя наручами конфликта при использовании?

– Как думаете, сколько из вашего потока выживет на испытании?

Его мнение хотели знать все, по любому вопросу. Что бы он ни сказал, люди принимали его слова едва ли не за пророчество. Пока брат пытался лавировать в этом потоке славы, Адрен отошел за повозку. Должно пройти какое-то время, пока летописцы отстанут. Хотелось обсудить несколько вещей, в том числе рассказать про покупку корабля. Бьёс тоже будет в восторге, нужно просто подождать, а стоять пока тяжеловато. Из-за тряски на дороге рана ныла, но демонстрировать слабость было непозволительно.

– Что, ноженьки устали?

Едва Адрен присел на край телеги, перед ним возникла Диора. Бьёс и Паас остались вдалеке, поэтому говорила она откровенно и с издевкой. На лице отражалась гримаса хищницы, Диора буравила взглядом Адрена.

– Чего тебе?

– Перед тобой страж, прояви уважение, ублюдок.

– Если хочешь отыграться, давай в другой раз.

– Доставай свой меч.

– Отказываюсь.

– Что?! – брови Диоры взлетели вверх. – Ты всегда убегаешь! Теперь бежать некуда! Ло не вправе отказывать ни магам, ни стражам.

– А я отказываю. Посмотри на эту толпу, твоя жажда мести испортит репутацию Хиро.

– Он и Бьёс вывернут любой инцидент в свою пользу, только дай им повод. Зато для тебя это будет честно. Твои действия опозорили меня на всю Академию…

Мечница злобно шипела, как змея.

– За десять лет все не уймешься? Давай не будем это обсуждать…

– Я сказала, доставай меч.

– Хорошо, я проиграл. Сдаюсь. Такой ответ тебя устроит? Действительно, куда мне против стража? Признаю твою победу.

– Нет, – заулыбалась мечница, – так дело не пойдет. Жалкий нищий ло с гордыней королей? Ты ведешь себя как мразь, что прячется среди таких же мразей, но я знаю, кто ты есть. Ты, твое происхождение и даже твоя суть опасны для людей вокруг. Думаешь, я не видела твои отклонения? О да, я наблюдала за тем, как ты ворочаешь свою руку, я знаю, что у тебя проблемы с лицом. Это ли не показатель того безумия, что дремлет внутри тебя? Даже сейчас твой мерзкий глаз дергается от напряжения. Рано или поздно такие выродки, как ты, слетают с катушек и начинают убивать всех вокруг. Ты дитя, зачатое в насилии. Принимаешь окружающий мир как должное и стараешься быть как все, красишь волосы и любезничаешь, но это не меняет твоей губительной сути. Ведь рано или поздно ты слетишь, как слетали все до тебя, и тогда люди придут в твой дом за твоей немощной матерью, что не смогла принять верное решение и прервать эту пустую жизнь. Будь я на ее месте, я бы покончила с собой! И мне бы уж точно хватило сил убить порочного ребенка. А ты… твой приход в Академию и мое унижение были первой весточкой того, что обязательно случится, и я не могу оставить это просто так. Ты недостоин всего, что есть у тебя, ты недостоин этого воздуха и этого солнца просто потому, кто ты есть. Когда твоя суть вылезет наружу, тебя убьют быстро, без раздумий, чтобы не допустить большее число жертв. Но вот твоя мать… да, ее будут медленно истязать за эту ошибку. Ответственность за тебя лежит на ней до конца ваших жизней, но разделить всю боль сможет лишь она, твоя никчемная ублюдочная мать, что сохранила такого же ублюдочного сына.

Адрен вскипел. Он многое мог стерпеть в свой адрес, где-то прогнуться или увильнуть, но когда дело касалось семьи, он себя уже не контролировал. Такое унижение было недопустимо, непростительно, тем более в адрес матери. Диора поняла, куда давить, она узнала эту слабую точку в нем и в Карене и сейчас говорила всё это намеренно. Где-то на заднем фоне мелькнула мысль, что это провокация, что нужно быть как Карен, который не пускается в драку очертя голову, а спокойно вынашивает план мести, что это всегда правильно и нужно уметь трезво смотреть на вещи. Мелькнула и исчезла без следа. Сейчас было уже все равно.

Быстрый удар левой, с замахом, чтобы встать от силы инерции. Одновременно правая рука метнула снятый с пояса нож. Диора сбросила с головы платок и ловко уклонилась. От ножа заслонил появившийся меч, развернутое плашмя лезвие встало точно перед острием. Второй удар, сокращение дистанции. Диора попыталась ухватить рукоять, но Адрен оказался быстрее. Коротким жестом он отбил меч в сторону и перешел в прямую атаку. Удар левой в голову был сбит, той же рукой отбит следующий. Новый замах левой ушел в пустоту, мечница подсела и атаковала в корпус. Сбив руки, блок от тройного выпада и размашистый сверху по диагонали снова в голову. Вместо блока она поймала руку и подсела под корпус, делая мощный бросок через себя. Адрес успел схватить ее за плечо и развернуть, сила броска перешла во вращательное движение, из-за чего удалось встать на ноги. Короткая серия ударов, Диора перешла в яростную атаку. Удары шли слаженно, один за другим, без возможности оппоненту оценить обстановку. По ритму и точкам, куда она целилась, Адрен раскусил прием – это была одна из стандартных комбинаций тренировок Академии. Ему она была известна, поскольку сам Картен разработал и внедрил ее в процесс, и естественно, что мастер в первую очередь обучил своим приемам. Когда все стало очевидно, он выждал нужный момент и перешел в атаку. Сбив атакующей руки и замах правой, сейчас она беззащитна и не готова к блоку, времени на уворот тоже нет. На замахе по руке прошел болевой импульс, кулак не поднялся на нужный уровень и ударил в плечо Диоры по косой. Мечница воспользовалась заминкой, нанесла два удара в грудь и один в бок под ребра. Когда удалось разорвать дистанцию, начали подкашиваться ноги. Из-за неудавшегося броска у Адрена открылась рана, боль от которой пришла не сразу. Слепая ярость заслонила все, и лишь тупая боль от пропущенных ударов смогла пробиться сквозь этот барьер. Руки свело, дыхание перехватило, даже на ногах удавалось стоять с трудом. Диора сделала два быстрых шага навстречу, над ее головой снова появился меч. Короткий жест, отработанный до автоматизма, чтобы схватить клинок – завершающий удар сверху поставит точку. В тот миг, когда пальцы сомкнулись на рукояти, в лезвие ударила короткая палочка из белого света. Прямая, чуть овальная по центру, длиной с ладонь – так выглядели магические болты с арбалетов стрелков. В тот же миг в ушах раздался звук выстрела. Карен спешил и не вкладывал сил в стрелу, меч отлетел в сторону. Лишившись оружия, мечница злобно посмотрела в его сторону.

– Ты что творишь, Диора? – взревел Карен. Так злобно он не кричал еще никогда. Боль ослепляла, свести ее в точку не получалось. Адрен дышал сквозь зубы и просчитывал варианты контратаки. Когда он разглядел толпу летописцев, увидел, что все смотрят в их сторону. Если они продолжат, это плохо скажется на роли кандидата, если уже не сказалось. Скрипя зубами Адрен верно оценил ситуацию и медленно поплелся в сторону телеги. Попутно он накинул капюшон и подтянул маску с шеи.

– Он сам на меня набросился! Больной урод!

– Дай посмотрю, что там, – заговорил Карен, подхватывая руку Адрена и помогая идти. Диору он игнорировал. – Совсем плохо? Могу прижечь.

– Не надо, не хочу еще один шрам на теле. Так зашьюсь, заживет.

– У тебя кровь идет.

– Естественно, у меня кровь, туда прямой прилетел… ох…

Адрен подошел к повозке и взобрался наверх. Рука еле сумела ухватить вожжи.

– Куда ты собрался? – вполголоса произнес стрелок. – Тебе лечиться надо.

– Это ей лечиться надо.

– Куда ты?

– Подальше отсюда, иначе у Хиро могут быть проблемы. Не забудь надеть подарок в день испытания.

– Я слышал ваш разговор. Так я это не оставлю.

Отъезжал он со жгучей злобой, выглядело, будто он бежал, поджав хвост. Это отвратительное, мерзкое чувство не проигрыша, а унижения сверлило голову и разъедало внутренности. Вернувшийся самоконтроль позволил трезво оценить расклад, который сейчас был не в его пользу. Скованность в действиях из-за широкого внимания и травма могли еще сильнее испоганить результат. Утешало то, что в силу своей фамилии и статуса Диора стала объектом интереса, на ее фоне он просто никто.

– Это была Диора?

– Она не из Академии? Дочь генерала Диория Сиввы?

– Диора пыталась убить ло?

– Кто тот парень?

– Видимо, какой-то нищий. Избить – возможно, но не убивать же…

Дорога в южную часть города далась тяжко. От брусчатки под колесами тряслись даже потроха, что терзало открывшуюся рану. У въезда на рынок охрана потребовала оставить коня и телегу снаружи, чтобы не создавать давку между узкими рядами палаток и лавочек. Или так, или плати въездной налог. Адрен же воспользовался третьим вариантом, достав золотую пайму, небольшую табличку из золота, как знак местного торговца. Вещица позволяла заезжать в любой из городских рынков без препятствий и поборов. Достать такую было очень непросто, пришлось заручиться голосами многих торговцев, стать частью торговой гильдии Панеи. Медленно цокая между рядами диковинных товаров, Колпак недовольно фыркал. Конь не любил городские районы и их узость, ему поле подавай. Однако дорогу он знал наизусть и сам проложил маршрут к небольшому двухэтажному дому с толстыми глиняными стенами. Сразу за ним заканчивалась верхняя терраса, дальше начинался спуск. Из-за резкого уклона местности юг был разграничен такими террасами до самого порта. Отсюда же открывался отличный вид на причалы с сотней кораблей и тысячами парусов. Океанская гладь отливала светло-голубым, линия горизонта рябила раскаленным воздухом. Колпак сам зашел в свободное стойло и по-свойски загородил кусок каменной соли, прибитый гвоздями к жерди. Кобыла пыталась пролезть, недовольно фыркала, но с этим ушлым конем у нее не было и шанса. Из домика сразу выбежал прислужник с планшетом и рунным карандашом в руке.

– Уважаемый, если оставите коня здесь на постой, мы его почистим и накормим, имущество в телеге останется нетронутым. И все это за пять серебряных в час, что…

Адрен стянул с лица маску. Человек узнал его и вежливо склонил голову.

– Хали у себя?

– Да, пойдемте, провожу.

Он крикнул в открытую дверь что-то на своем языке, изнутри тут же выбежали два крепких парня и подхватили Адрена под плечи. Они же помогли ему подняться на второй этаж и усесться на стул в просторном кабинете. За широким столом напротив сидел чернокожий человек с пухлыми губами и короткими кучерявыми волосами. Таких, как он, здесь были единицы, в основном они жили на Эдее, западном материке. Приталенные одежды, выглаженные и подогнанные точно по его сухой фигуре. Он поблагодарил слуг и открыл возле стола окно. Кабинет тут же наполнил шум далекого прибоя.

– Привет, Хали.

– Рад видеть тебя, Адрен. За врачом я уже послал.

– Странные дела, второй раз за сутки меня будут латать на стуле.

– Тебе ли жаловаться?

Хали отложил бумаги. Говорил он с акцентом, их язык был более грубым и чаще использовал горловые звуки. Чернокожий подошел к другому окну, из которого были видны стойла.

– Сегодня могу предложить шкуры кабанов и лисиц, еще есть олень. Немного вооружения и амуниции, утварь для охотничьего лагеря, здоровую кобылу и двухосную телегу. Полный список – вот здесь.

Адрен протянул скрученный свиток. Хали быстро пробежался по строчкам и удовлетворенно закивал своим мыслям.

– Только мой вещмешок не забирай, как в тот раз.

– Хорошо, хорошо. Посчитаю после осмотра, как обычно.

– Телегу мою сможете на колеса поставить?

– Не вопрос.

Снова раздался крик на грубом языке, на улице тут же послышались суетливые голоса. Хали был торговцем, который покупал и продавал все, что только можно. Его услугами пользовались многие в городе, он умел вести дела, где-то был вежливым, где-то в меру жестким. Если бы не Савва и его рекомендация, продавать ему свой хабар десяткам барыг за медяки.

– Я подумываю заказать у тебя новую телегу.

– А эта чем плоха?

– Задница квадратная уже.

– Замени подушку и все.

– Не в подушке дело, она сама по себе трясучая.

– Хочешь амортизацию как на императорских каретах? Тогда твоя маскировка в пролете.

– Нужен какой-то средний вариант, посмотри, что можно сделать.

– Попробую, но обещать ничего не могу.

В кабинет постучали. Хали впустил пожилую женщину с широкой кожаной сумкой, которая без слов поняла ситуацию. Ее игла жалила не больнее комара, и Адрен почти не ощущал происходящего. Сейчас его занимал Хали, его лицо было слишком сосредоточенным. Он и так немногословен, по сравнению с другими торговцами молчун, но сегодня что-то слишком.

– При ней можно говорить?

– Без проблем.

– Еще мне нужна информация по судам, что сейчас в порту, какие на продажу и какие на ремонте.

– Снова планируешь подрезать кого-то?

– Без этого, просто покупка, прозрачная, чистая. Платой будут товары из телеги, даже если там большая сумма. Считай, комиссионные.

– А если меньшая?

– Сочтемся.

Хали кивнул, словно и хотел это услышать. Закончив латать рану, врач дала выпить две отвратительные микстуры, Адрен сунул ей пару монет и поблагодарил, женщина вежливо удалилась без каких-либо напутствий. Хали закрыл дверь и достал из стола большую руну на широкой белой кости.

– Активация, – проговорил он.

По стенам расползлись извилистые узоры для защиты от прослушки и подглядывания. Даже с открытыми окнами снаружи их беседу не услышать. Выходит, и при его доверенном враче он не хочет что-то обсуждать? Это должно быть нечто особенное.

– Есть две проблемы, о которых тебе следует знать.

– Это платно?

– Это серьезно. Во-первых, тебя искал Иссарат. Подробностей не знаю, от вашей братии я стараюсь держаться подальше.

– Именно Иссарат?

– Да.

– А Савва?

– Не видел его с момента твоего отбытия.

– Проклятье!

Для Адрена Савва был мастером, для других одним из главных воров Сандеона, которые образовывали мощную гильдию. Сотни участников, тысячи контактов и ниточек, десятки баз по городу с окрестностями. За почти тысячелетнюю историю, развившись из маленького объединения, гильдия подмяла под себя всю столицу. Теперь она «первая среди равных», задает тон среде и при необходимости выступает как арбитр в спорах более мелких объединений. Заправляет всем совет из шести лучших воров, где места передаются от мастера к ученику, которого тот выбирает в преемники. Савва член этого совета, а Иссарат его официальный преемник. Из-за этого все ученики обращаются к нему «старший брат», что в действительности оправдано: смекалистый, быстрый, ловкий, бесшумный. В этом темном искусстве ему пророчат превзойти своего мастера. Обратной стороной медали был его скверный характер и самомнение.

– Как выглядел Иссарат, как он вел себя?

– Сдержанно, говорил коротко и требовательно. Что-то произошло, раз он пришел ко мне. Я поспрашивал местных ребят и информаторов, никаких слухов.

– А бегунки?

– Едино, это вторая проблема. Из-за нашего с Саввой давнего знакомства я наперед купил кое-что для него. Для тебя.

– Алая Кисса?

Хали кивнул.

– Мне нужна моя оплата, Адрен, или живой Савва и его слово. Твоего мастера нет, как и информации, не по моим каналам.

Юноша закряхтел, вставая со стула. Сидя без движения, он ничего не ощущал, теперь же бок пронзили тысячи игл. Хали не пытался помочь, лишь бросил через комнату запасной бинт.

– Что будешь делать?

– Для начала поговорю с Иссаратом, он точно что-то знает.

– А потом?

– По обстоятельствам.

– Подключай меня, если потребуется. Савву нужно найти. По кораблю пришлю голубя.

Юноша толкнул дверь, едва не сорвав ее с петель. Бок заныл сильнее, но сейчас было все равно. Савва пропал, его нужно найти, но стоило об этом подумать, перед глазами появлялся женский силуэт, что напоминал о поляне Ру’наам. С таким не шутят, он должен ехать, но почему именно сейчас? Воспринималось это как предательство, хотя где-то внутри было ощущение, что все правильно. Тяга к разным полюсам вгоняла в безумие, хотелось закричать, чтобы весь мир остановился. В такие моменты в голове появлялись оба мастера – Картен и Савва. Видя его неспособность контролировать свои чувства, оба смотрели свысока, с нотками презрения, и постоянно хмыкали, будто сговорясь. Адрен молча залез на подготовленную телегу и дал по вожжам.



Колпак шел легко, без трофеев телега перестала глотать неровности дороги, отчего брусчатка еще жестче отдавала в колесо, через промятую подушку к пояснице и до головы. И даже с многолетним опытом езды эта мелочь сейчас воспринималась как проклятье. Адрен не мог сосредоточиться на мыслях, его постоянно метало от одного к другому: Савва, дева со звездными глазами в утреннем сне, Диора и ее очередная выходка, Пещера, Карен… Ребята Хали как обычно закинули ему немного вяленого мяса да флягу со смесью меда и крепкого алкоголя – его стандартный набор, который он всегда оплачивал до отъезда. Мед быстро возвращал ссохшийся желудок в норму, а вкус соли на губах раскочегаривал внутренние соки. Чем больше возвращалось сил, тем явнее становилось желание куда-то их потратить. На дорогах постоянно шныряли идиоты, что так и норовили бортануть телегу, некоторые подрезали его при перестроении, и Колпак недовольно фыркал. С парой извозчиков Адрен закусился так, что начал выбирать траекторию для метания ножа. В сухожилие копыт или сразу в шею извозчика? Второй вариант хорош, но проблема с последствиями, а вот первый казался более изощренным. Если конь не молод, сращивание сухожилий выйдет очень дорого из-за стоимости краски, тут владелец попадет на бабки: что лечение, что новый конь обойдутся очень дорого. Когда Адрен уже потянулся за ножом, до него дошло, почему он так злится.

Отсутствие вестей от Саввы ставило под угрозу его план с Пещерой. Ахтейн правильно беспокоился по поводу сумки, такой арсенал просто так не пронести. Решение заключалось в использовании краски «Алая Кисса», которая усиливает действие любой руны и ослабляет побочные эффекты. Достаточно залить начертание, и оно становится в разы эффективнее. Изготовление занимает около года, более шестидесяти ингредиентов, поэтапное начертание. Стоимость флакончика сопоставима с покупкой огромного судна. Савва тоже обдумывал, как еще попасть в Пещеру, и не смог найти иных путей. Воры в гильдии не маги и не стражи, на испытание они никогда не ходили и знали о ней не больше, чем Адрен. Подкупить некого, украсть нечего, шантаж невозможен. Или человек кидается в драку, или его убивает молнией, едва откроет рот – уже пытались. Поразмыслив, мастер предложил свою помощь в покупке краски. Они зарабатывали, откладывали, однако денег все равно не хватало, а разбазаривать сундуки гильдии ради того, кто даже не является преемником, невозможно. Перед отбытием на охоту Савве подвернулся отличный контракт: одна кража – и их проблема решена. Золота за шкуру рахнама не хватит для расчета с Хали, да и если бы хватило, это не решало проблемы отсутствия мастера. Хотелось услышать его напутствие, его совет перед тем, как он будет пробираться в Академию. Странное чувство, он всегда считал себя самостоятельным и независимым, а теперь не может решиться делать дело без чьего-то одобрения.

Пока Адрен разбирался, насколько он все-таки мальчишка, телега остановилась. Оказалось, что он на автомате вывел Колпака с главных магистралей к узким улочкам, дальше конь понял, куда идти, и сам свернул на нужных поворотах. Зная потребности хозяина, он остановился подальше от основных дорог, в тени, откуда отлично просматривалась одна из голубятен на крыше высокого белого дома. Юноша достал из повозки пустое ведерко и небольшой платок, на котором свежей краской была нанесена руна локального телепорта с множеством дополнительных завитушек и перекрестий. Не повтори все линии один в один, портал ко второй руне не откроешь. Адрен бросил платок в ведро руной вниз и быстро обмотал лицо еще одной тряпкой, чтобы поплотнее закрыть нос. Короткая вспышка, и в ведре появилось множество свитков с письмами в луже птичьего помета.

При достижении определенного статуса в гильдии каждому вору разрешалось действовать самому, отстегивая процент жнецам этих улиц. Все письма в ведре, – персональные заказы на услуги вора по имени Десп, так себя назвал Адрен и так его знали в некоторых кругах. Савва упоминал, что на том контракте он не был первым. Значит, исполнение очень сложное, и если мастер пропал на задании, есть шанс, что тот контракт мог прилететь и ему. Так можно выйти на заказчика и больше разузнать о ситуации. Пока Адрен возносил мольбы об удачном исходе, конь аккуратно вывел телегу в общий поток движения.

– К городским воротам и на выход.

Колпак понимающе фыркнул и начал перестраиваться в потоке. Что до писем, то юноша начал с последних – они-то еще были посвежее. Уровень свежести определялся по количеству помета на конвертах. Все почтовые голуби выводились с помощью алхимии, чтобы те слушались человеческих команд, понимали, куда лететь и имели тот самый навык превращения в искру при перемещении для быстрой доставки сообщений. Когда Адрен придумывал свой способ связи между Деспом и клиентами, Савва помог выйти на нужную алхимическую лабораторию и «уговорить» ученых внести кое-какие коррективы при разведении птиц для одной конкретной голубятни. Кто-то под уговорами понимал золото, другие искали исполнения мелочных желаний, в том числе телесных удовольствий в публичных домах. В любом случае все сводилось к простой формуле: плата в обмен на голубей, которые умеют гадить раз в сутки точно на каждый отдельный конверт. По количеству белых точек юноша судил, сколько дней лежало письмо с момента отправки. Грязно, мерзко, зато не отследить. Каждый запрос содержал в себе краткие условия: габариты того, что нужно украсть, цену за исполнение заказа и сроки актуальности. Юноша просматривал письма одно за другим, большинство из контрактов были неплохи, в основном заказчиками являлись коллекционеры, которые прибыли в Сандеон и хотели украсть что-то друг у друга, что следовало из описания вещиц и их редкости. К тому же коллекционеры, как и прочие деятели искусства, имели свою особую манеру выражения мыслей на бумаге. Были и простые заказы, но всех их объединяли просрочки. Даже дельные и прибыльные отправлялись в ведро: сейчас не до краж ради заработка. Внутри нарастало недовольство, которое пока удавалось сдерживать. Сейчас все выглядело как мишура, отвлекало от главного. Метать бумагу во все стороны не выход, можно пропустить что-то важное. Адрен продолжал методично просматривать одно письмо за другим, пока не наткнулся на то, что искал. Недельной давности, но почему-то завалилось в самый низ. Невзирая на обстоятельства, когда пробивал «тот самый» час, голуби клювами ворошили свитки, чтобы поставить отметки, осечки быть не могло. Переместив ведро в кузов, он вернулся к тексту контракта:



Кому: Десп

Объект: Короткий стеклянный кинжал. Ритуальный предмет, изготовленный до разделения миров

Срок: До наступления месяца Лей

Место: Дом в районе «Им Аракун», подробности при встрече

Награда: 500 000 золотых

Дополнение: В случае взятия контракта на реализацию и отсутствия вестей и/или исполнения в течение трех дней заказ будет предложен другому исполнителю.



Именно за этот заказ взялся Савва, и судя по сроку давности, он либо пропал, либо не справился. От одной мысли о его смерти становилось не по себе. Вся их группа постоянно обсуждала такой вариант, каждая вылазка могла закончиться чьей-то гибелью, но точно не мастера. Он всегда был ловким, хитрым и смекалистым лисом, который просто не может вляпаться в безвыходную ситуацию. Стоило представить его смерть, как внутри появлялась пустота. Невозможно, но на руках были факты: более свежий контракт, чем тот, что брал Савва и с теми же самыми условиями. Десп был немногим лучше середнячков, не самым известным или искусным, так почему же контракт пришел ему? Что случилось с гильдией и остальными, более опытными членами?

Адрен остановил телегу возле почтовой точки. На написание ответа ушло меньше минуты, текст содержал только время и место встречи. С учетом поездки туда и обратно Адрен рассчитывал вернуться к полудню, сейчас сон в несколько часов казался роскошью. Расплатившись, он сам снял голубя с жерди, попутно зажав костную ямку под левым крылом. Едва птица заерзала, юноша прошептал:

– Лететь тебе свободно.

Птица обмякла и успокоилась. Теперь она доставит сообщение без возможности отслеживания отправителя, маршрута или пункта доставки при перехвате – еще одна уловка гильдии по сокрытию своих каналов информации. Едва птица растворилась искрой, Адрен подготовил второе сообщение в канцелярию гильдии, чтобы данный контракт закрепили за ним.

– Точка сорок два, – тихо шепнул он, застегивая тубус на спине птицы. Голубь резко взмыл вспышкой под городской купол и исчез.

Юноша быстро запрыгнул на телегу и начал перестраиваться в общий поток. В момент трогания рядом с ним возник тощий парень в потертом балахоне и с маской на лице. Из-под капюшона едва выглядывали короткие черные волосы, сидел прямо и смотрел вперед. Откуда он появился, было неясно.

– Адрен, – тихо приветствовал он.

– Брат-наставник.

– Уже в курсе что случилось?

Маски скрывали движения рта и губ, поэтому оба делали вид, что ничего не происходит.

– Пытаюсь вникнуть. Давно караулишь?

– С момента твоего прибытия.

Адрен покрепче сжал вожжи. За ним столько времени следят, а он даже не просек. Что ни говори, а Иссарат уже почти мастер.

– Хотел дать тебе время. Откладывать уже некуда, нужно собраться группой.

– Завтра.

– Сейчас.

– Завтра, у меня дела.

– Ты совсем поехал? – смотрел он на тротуар, играя роль отвлеченного и усталого попутчика. В то же время в голосе слышалась явная угроза. – Савва пропал, еще три члена совета – туда же со своими преемниками.

– Они брались за заказ на полмиллиона?

– Это какое-то проклятье, а не заказ.

– Я еду на поляну Ру’наам, буду завтра к полудню.

– Никуда ты не едешь, через два перекрестка поворачивай направо. Точка восемнадцать.

– Брат-наставник, отложи до завтра.

– Я тебе все сказал. Точка восемнадцать.

– У меня важное дело, я должен ехать.

– У нас контракт и горящая репутация гильдии.

– А Савва? Он жив?

– Точка восемнадцать.

– Буду завтра.

– Думаешь, можно вот так игнорировать меня и всю гильдию?

– Ты не вся гильдия.

– Она станет твоим врагом. Точка восемнадцать.

– Это мы еще обсудим. При встрече. Завтра.

– Я тебя предупредил…

– Значит, я предупрежден.

Адрен специально перебил Иссарата, незаметно толкая локтем, как намек, что ему пора. Ситуация уже осложнилась донельзя, ему еще не хватало ополчить против себя столичную гильдию воров. От бессилия он заскрипел зубами, хотелось бросить эту непонятную поездку и поехать к Точке восемнадцать, встретиться с остальными учениками, все прояснить, выработать план и действовать. Чем сильнее становилось желание, тем громче звучали в голове слова той женщины со звездными глазами. Он ощущал чудовищное ментальное давление, против которого не работала даже интуиция, с ее точки зрения Иссарат и его дела – ошибка. Брат-наставник выскользнул с повозки и растворился в толпе. Где-то в переулке Адрен заметил его плащ, отметив чудовищную скорость перемещения. Десятки метров за несколько секунд без толкотни или затруднений, люди вокруг даже не заметили, что мимо кто-то прошел. Как и все в гильдии Иссарат был ло, а его трюки не более чем плоды упорных тренировок. Магов и стражей в гильдию не брали, по крайней мере не попадались годные кандидаты. Даже самых слабых магов государство снабжало бесплатным образованием, что в свою очередь вело к социальному разрыву. Они смотрели на обычных людей свысока, а с таким отношением за сотни лет ничего хорошего не получалось.




***



Предстоял долгий путь. Сразу за городскими воротами Адрен вырулил к дорожке на портал, купол сюда уже не дотягивался, отчего сухой раскаленный воздух обжигал ноздри. Направления от Сандеона стоили дешево, маги охотно разворачивали порталы буквально за медяки. Для продвижения в нужном направлении пришлось совершить с десяток переходов на восток, в самое сердце империи. Смена часовых поясов и продвижение на северо-восток ускорили наступление ночи. Когда последний портал остался за спиной, пустыня вокруг была погружена в поздние сумерки. Колпак с удовольствием цокал по едва заметным дорогам, а Адрен вновь смотрел на небосвод, где начал появляться рой звезд. Туманности, ближние и дальние небесные тела, две луны и россыпь неисчислимых искр, одна в другой. Тишина и мерное покачивание в промятом седле не пронимали Адрена, он ощущал сильное беспокойство и напряжение, от которых начали дрожать тело и руки. Когда изо рта повалил пар, он закутался в припасенный плед, но это не помогло. Холод, как и участь мастера, пробирали до костей, не отпуская ни на миг.

Савва не был магом или последователем, такой же ло. Ловкий, зрелый, возрастом где-то за девяносто – полжизни позади, но любому молодому даст фору в чем угодно. Опрометчивым его не назвать, как и Картен придерживался политики здравого смысла и холодного рассудка. Его мастерство движений и незаметности дало веру, что с участью ло в этом мире не все так паршиво. Человеческий потенциал огромен, его использование зависит только от желания и силы воли, а не от врожденных качеств и связи с магией. Даже обычный человек может творить немыслимое, а уж если маг сумеет раскрыть себя, перейти грань, чтобы стать последователем – вот где начнутся настоящие чудеса. Мастер Картен дал уверенность в себе и своих силах, показал пример мужчины, а вот Савва научил быть гибким. Именно из смеси наставлений воина и вора родилось направление, которое выбрал Адрен – охотник. Охотник должен обладать быстротой и ловкостью, иметь чутье, заранее просчитывать ситуацию и быть готовым к разрушению всех своих планов, что случается почти каждый раз. Картен помог ему воспарить, а летая под самым солнцем легко обжечься, особенно когда полет этот только в границах разума. У характера и воли появился противовес в виде чувства меры, и когда Адрену открылось, каких проблем он сумел избежать, доверие ко второму мастеру стало безграничным.

И теперь тот, кто воплощал рассудительность и осторожность, пропал. Источник мудрости, образец для подражания, опора… В груди снова появилось это чувство сосущей пустоты. Юношу повело, и он едва успел ухватиться за край телеги, чтобы не упасть. Мир перед глазами плыл, его мотало. Попытка продышаться не давала результата, приток свежего воздуха еще сильнее раскручивал воронку, которая уже захватила половину естества. Пропали воля, жажда жизни, ощущение собственных границ. Тело казалось убогой клеткой, которую нужно побыстрее сломать во имя свобод от жизненных тягостей, подальше от этого всего. Упасть с телеги и шеей под колесо, ходить далеко не надо, вот оно все, перед глазами. Хрупкий мир, что годами собирался по крупицам, обрушился из-за изъятия ключевого элемента. Если Савва действительно мертв, на кого еще он может опереться в этой жизни? Кто из мужчин способен поддержать и словом, и делом, дать совет и при этом оставить пространство для собственных маневров? Кто умеет «не душить»? Еще слишком многому хотелось научиться, перенять у этого человека. Он не ощущал себя готовым идти по жизни самостоятельно, нет, это место в сердце только для мастера. Адрен ощущал себя маленьким и голым, словно хребет уменьшился в несколько раз. По мере погружения в ощущение безысходности бегущий край мощеной дороги становился все ближе.

Когда точка равновесия была пройдена, левая рука вцепилась в край повозки. Как безвольный наблюдатель Адрен смотрел на руку и не понимал, что происходит. Пальцы ощущали сухую гниль на нижней стороне дерева, доски уже давно пора менять. Да и не только доски, всю телегу пора обновлять, а эту сжечь: это не тот памятник его подвигам, который хотелось бы сохранить. Само ощущение мерзости под пальцами вызывало раздражение, даже умереть нормально уже нельзя! Раздражала дорога, камни, что лежали как буераки, сама телега, которая постоянно била в зад, через копчик и до головы, из-за чего перед глазами постоянно все тряслось. Раздражал скрип колес, запах от коня, сухой холодный воздух из-за которого обсохли губы и покрылись коркой. Любое движения губ вызывало кровоточивые трещины, сраная корка! Сердце начали заполнять раздражение, злость и ярость, они вытеснили сосущую воронку из груди, словно той никогда и не было. Эта телега и ситуация с Саввой неправильные, все неправильно. Весь этот мир неправильный, вывернутый наизнанку, источающий гной отовсюду, где только можно. Справедливость попирается выгодой, ло воспринимаются как скот, и нет в этой жизни места тем, кто пытается найти свой путь. Тысячелетний уклад цивилизации вырождается, люди торгуют совестью, чтобы хоть как-то существовать внутри этой гиены, с надеждой где-то внутри себя, что когда-нибудь, в один прекрасный день что-то изменится.

Нет, этот мир должен быть сожжен дотла, сгореть в огне преисподней. Лучше один раз отмучиться на смертном одре чем вот так, понемногу, по капле на протяжении полутора веков или больше, ведь как ни старайся, тщетно все. И если от природы не дано никаких талантов и возможностей спалить здесь все, можно попытаться сохранить жизни самых близких и дорогих людей, тех, к кому есть чувства и любовь. Помогать во всем, спасать от всего что только можно, от любых угроз и бесчинств. Сам этот мир подталкивает действовать не благодаря, а вопреки, с упрямством и несгибаемым упорством. Спасти Савву, спасти Карена и заработать на беззаботную жизнь себе и матери, любой ценой. Пусть весь мир станет разменной монетой – плевать, оно того стоит. В расход будут пущены все, кто попытается помешать, даже если вся почва под ногами превратится в кровавый алтарь его имени, своих целей он достигнет.

Адрен звонко шлепнул себя по щеке, с оттягом, чтобы перед глазами все поплыло. Еще шлепок, чтобы зазвенело в ушах, так быстрее очистится рассудок. Иногда в нем просыпалась непонятная ярость, что меняла ход мыслей и мироощущение. Мастер Картен первым заметил это, собственно, потому и взялся обучать мальчишку, как дань памяти его другу Витсу. В таком состоянии Адрен был опасен, сражался сильнее и яростнее, постоянно идя на неоправданный риск. Проблема в том, что все сказанное действительно воспринимается как истина – все расходный материал, вообще все. Мечник научил самообладанию и контролю, с его слов у каждого бывают такие моменты и их нужно уметь пережить. Борьба справедливости и реальности не закончится никогда, но ее можно взять под контроль. Адрен сделал несколько глубоких вдохов. Сейчас эта темная ярость принесла пользу и уберегла от самого худшего, теперь черед холодного самообладания. Участь Саввы все еще заботила, но уже не так, чтобы бросаться под колеса. Мысли вернулись в привычный ритм, который напомнил о необходимости заботиться о себе и своих инструментах. Юноша набросил покрывало на спину Колпака, чтобы тот не обмерз, и отхлебнул из фляги. Потрескавшиеся губы больно царапнули друг друга. Нужно держаться, бандиты и тут могут быть в засаде. Еще одна ночь без сна.

Весь остаток пути вокруг царила тишина, на грани с той, что бывает при засадах. Юноша вновь принялся жевать надоевшее вяленое мясо и периодически бросал косые взгляды по сторонам, оценивая дистанцию выстрела до каждого ближайшего холма. Отлегло только когда под колесами заскрипела соль. Мощеная дорога начала извиваться и уходить на дно гигантского озера, что высохло тысячи лет назад. Здесь ровная почва с извилистыми трещинами, из которых поблескивали минеральные отложения, что постоянно заметали все тропы. Они же создавали ощущение легкого морского бриза, отчего выравнивалось дыхание и очищались мысли. Вдалеке роились светлячки рунных фонарей, при приближении стали различимы фонарные столбы, широкая стоянка для телег и лошадей, разметка по движению на въезд и выезд. Справа к дороге примыкал широкий дом из грубого камня, больше походивший на казарму. Из него же выдвигался заградительный оплот, который тоже подсвечивали фонари. Уши улавливали звуки листвы и деревьев, журчание далеких ручьев и какое-то небесное пение. При приближении телеги из дома вышли два сторожа, один с длинной седой бородой, а второй лет тридцать-сорок на вид. В обоих чувствовались сила и опыт.

– Доброй ночи, – поздоровался Адрен.

– Приветствуем, путник! – обрадовался дед, поднимая руки. – Легка ли была дорога?

– Более чем. Могу ли я въехать на поляну?

– Только телегу оставь. До какого времени планируешь остаться?

– До утра, наверное.

– Пятнадцать серебром, и по монете за каждый час просрочки.

– Да-да, не вопрос.

Ценник, конечно, не из дешевых. Проход через порталы пусть и со скидкой уже отнял несколько золотых, в обратном направлении будет почти вдвое дороже. Добавить к этому плату за стоянку, и все путешествие вставало в круглую сумму. Тоже мне, святыня. Второй человек исчез в сторожке. По возвращении он прикрепил к борту телеги свиток с круглой руной и несколькими стрелками, что вели обратный отсчет. Адрен рассчитался и уточнил:

– Коня могу взять с собой?

– Коня да, благородное животное. Но без седла и верховой езды.

Юноша кивнул и двинулся искать свободное место. Как и любая священная земля, поляна Ру’наам была местом связи людей и духов. Высокомерие, пренебрежение и порочные поступки здесь были неприемлемы. Езда верхом считалась признаком высокомерия, но кто это будет отслеживать? Поляна огромна, стражей все не загородить, да и ни к чему это, поэтому с животных всегда требовали снимать седла.

– Колпак, хочешь отдохнуть тут или пойдешь со мной?

Конь тихо заржал, кивая.

– Хочешь на поляну?

Он снова закивал.

Ближайшее стойло нашлось на серьезном удалении от входа. Навскидку телег здесь было около пяти сотен, посетителей еще больше, поскольку сюда в основном ездили группами. Даже с цифрой в пару тысяч человек поляну можно считать пустой, для ее масштабов это крайне мало по сравнению с обычным трафиком. Адрен закинул седло в кузов, телегу поставил вожжами вперед, чтобы потом сэкономить время на выезде, у входа ткнул в рунный камень справа. Стойло окружил магический барьер, а ему в ладонь упал небольшой кусочек руны. Чтобы пробить эту защиту, придется попотеть – так исключаются кражи и угон. Второй причиной таких мер безопасности был подсчет оплаты, под землей тянулись каменные тоннели с начертаниями к той самой сторожке. Если те двое сочтут, что стоянка не оплачена или с паломником какие-то проблемы, транспорт он не заберет. Чтобы исключить любые подозрения, Адрен шел к входу с уздой в руке. Колпак в любом случае не убежит и не взбрыкнет, тут дело в маскировке и нормальности. Зачем им объяснять, что животное понимает человеческую речь? Меньше вопросов, больше дела.

За сторожкой дорога уходила влево, превращаясь в спуск. Слева постепенно поднималась стена оврага, справа валуны и остатки монолитных пород, в которых когда-то выбили широкие и плоские ступени. Валуны мельчали с каждым шагом, пока поляна, наконец, не открылась для обзора. В центре высохшего озера был огромный овраг с почти вертикальными склонами. В нем на десятки километров раскинулась зеленая поляна с различными садами, лесополосой и лугами. Некоторые части пестрили буйством цветов и растений, в воздухе летали диковинные птицы и светлячки. В паре мест из стен фонтанировали мощные подземные течения, собирая под собой небольшие озера, из которых вытекали узкие водные потоки, что подобно артериям пронизывали всю поляну. Звуки растений и птиц смешивались в фоновый шум, что трогал сердце. Похожий был в лесу и чащах, где приходилось охотиться, но там он был другой, более плоский. Здесь же все было объемным, насыщенным и напитанным красотой в каждой точке пространства. Несмотря на полночь, поляна была освещена направленным светом. Со своей позиции Адрен видел все, что творилось внизу и наверху. Звезды и серп большой Луны никуда не делись и даже не поблекли. На другом конце поляны величественно возвышалось древо, макушка которого была едва ли ниже уровня оврага. Богатая листвой широкая крона, мощный ствол, аккуратные ветви и чуть торчащие корни. Вокруг древа собирался лунный бело-голубой свет, в лучах которого многие люди находили ответы на свои вопросы. Вся поляна была наполнена магией и жизнью, но именно участок земли под сенью древа всегда был особенным.

Внезапно Колпак остановился на спуске. Он забил копытом в землю и недовольно фыркнул.

– Ты чего? – Адрен ощутил шершавый язык на лице, конь ударил копытом в землю. – Не терпится, да?

Колпак затряс головой, как бы говоря: «А кто увидит»? Он подошел поближе к ограде, так на него легче забраться. Адрен кряхтя вскарабкался, держась за бок. Едва он перебросил узду, конь рванул вниз по ступенькам. Стук подков по камням должен разноситься по всей поляне и выше, но он почему-то таял на расстоянии в метр. Поразмышлять над этой загадкой не получилось, цоканье сменилось глухими ударами по земле – с верховой ездой змеевидный спуск закончился за пару минут, здесь они уже рванули во весь опор. Адрен пытался его остановить, но животное не слушалось. Птицы и насекомые, удивительные растения, молящиеся люди и те, кто находился в медитации – все проносилось мимо глаз смазанной картинкой. На каждой развилке Колпак моментально определял нужный поворот, словно зная, куда нестись. Без седла езда давалась с трудом, вскоре снова защипало бок как верный признак потревоженной раны. В борьбе с болезненными ощущениями Адрен потерял счет времени, сейчас его заботило только две вещи: сохранить швы и удержаться верхом. По прибытии конь протоптал под собой небольшой пятачок и забил копытом в землю, явно намекая на то, что пора спешиваться.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/andrey-nadtochiy/imenuemyy-chernym-64476622/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения